Апрель 17th, 2011 
…а дьявол точно существует. Ну кто еще так смеется над православными. В день, посвященный входу Иисуса в Иерусалим, завершившемуся, как известно, изгнанием торгующим из храма, идет в храмах и при храмах самая оживленная торговля. И обратите внимание, как деликатно в евангельском чтении праздничной утрени опущен именно эпизод с изгнанием торгующих. Наверное, чтобы не портить торгующим праздничное настроение (ну, «праздник», понятно, не в связи с евангельским событием).
Archive for the ‘Без рубрики’ Category
Не знаю, как там Бог…
[анти]каноническая ситуация
Муж развелся с женой и ушел к другой, вступив с ней в брак.
Но с первой он был не только расписан, но и обвенчан.
Таким образом, этот человек находится в церковном браке с одной, а в гражданском (государственном) — с другой.
В новом браке у него родился ребенок.
В последнее время стал наведываться к первой — у них «возобновились отношения».
Вопрос: можно ли считать первую жену находящейся в прелюбодействе?
Ведь в соответствии с 9-м правилом Василия Великого, она не только сохраняет, если можно так выразиться, права на мужа, но даже обязана продолжать с ним отношения:
Аще же и потому, яко муж ее живет в блуде, наблюдения сего не имеем в церковном обычае: но и от невернаго мужа не повелено разлучатися жене, а пребывати с ним, по неизвестности, что последует. Почему ты знаешь, жена, не спасешь ли мужа (1 Кор. 7:16)?
В данной ситуации первая (законная?) жена все же не стремится к полному возвращению мужа: и потому, что во втором браке ребенок, и потому, что «все равно ничего не получиться». Допустим, в этом пункте ее позиция уязвима и сомнительна. А представим — вдруг она бы захотела возвратить мужа, не смотря ни на что? В этом случае ее бы позиция была более абсолютно «каноничной»? Но в любом случае — может ли она отвергнуть мужа (законного?), а если отвергнет, не будет ли и это, в свою очередь, грехом? Что может практически ей посоветовать духовник? Ведь дело серьезное — речь идет о смертном грехе…
Вот такая ориентировочка
Не верю
Тюремный батюшка рече:
Даже само это «понятие» – это понятие уголовной системы, воровской закон. Даже сами эти «понятия», если их рассматривать, изучать, сложились тоже в советское время. И на них тоже оказали влияние наши новомученики и христиане, которые находились в тюрьме. Это, конечно, уже в чем-то искаженное и где-то слишком жестокое, жесткое отражение, но чувствуются христианские истоки. Например, нельзя ругаться, упоминая родителей. Если уголовник услышит такое, то скажет: ты чего про мою мать сказал? Нового человека предупредят: смотри, больше так не делай. Но если человек будет неисправим, даже бывали случаи, что за брань убивали. В этой среде каждый отвечает за свои слова. Сказал что-то – все.
— Это до сих пор так?
— Сейчас все это нарушается – к счастью или сожалению. Разрываются какие-то связи. И если в камере сидят все первоходки, им начинают внушать свою идеологию: «По таким уголовным понятиям – так».
Многие из нас читали, что человек впервые попал в тюрьму, и над ним стали издеваться. А по законам уголовного мира так делать нельзя. По этим законам с человека можно требовать только после того, как он уже знает, когда ему рассказали, объяснили воровской закон. Только тогда его можно наказывать. Если человек впервые пришел в тюрьму и ничего не знает, просто нужно признаться в этом.
Кого наказывают? Человека, который приходит и хочет из себя изобразить уже бывалого. Ах, ты все знаешь? Значит, мы тебя будем по нашим законам судить.
В этой среде нельзя врать. Естественно, у каждого человека, попавшего в тюрьму, есть определенная легенда, которую он рассказывает следователям. Это не касается того, о чем я сказал. Это можно с точки зрения логики преступников. И, наоборот, надо везде говорить всем одно и то же, потому что если одному скажешь одно, другому – другое, запутаешься.
А что касается других вопросов, тут надо всегда говорить правду, потому что иначе, если выявится вранье, за него будут наказывать.
Неожиданная встреча
После службы захожу нередко в гастроном рядом с храмом. Дочке гостинца купить или себе пирожков каких-нибудь с повидлом собственного магазинного производства. В этом же отделе, кроме пирожков, продается и пиво на разлив, а потому там всегда толпится народ известного типа. Часто встречаю там и наших прицерковных бомжей и нищих, спускающих там собранную за день милостыню…
И вот сегодня, уже выходя из отдела, услышал вдруг: «Александр?!» Оборачиваюсь — от толпы отделяется такой весьма характерный субъект: почерневшее лицо, почти без зубов, сморщенный, скрюченный и, конечно, хронически пьяненький. Классический алкаш, словом.
— Ты меня не узнаешь?
— Н-нет…
— Я Евгений из собора, помнишь?
— Ну да..
Сказал, конечно, для проформы. Мало ли, думаю, там крутилось вот таких бомжей на паперти. Может какой завсегдатай, полагающий, что все его должны знать и помнить…
Ну и естественно сразу же:
— Слушай, помоги.. дай две тысячи (20 рос. руб.). Надо домой доехать, понимаешь… Здорово, что я узнал тебя — значит память еще работает…
И вдруг… начала работать и моя память (весьма слабая на лица). Вернее, не столько память, сколько способность к распознаванию образов. Но разум все же отказывался верить, что этот тот самый Женя, ближайший и многолетний иподиакон митрополита Филарета. Тот самый Женя, стройный и изысканный, с прирожденными аристократическими манерами. Только одна мысль: «Не может быть, неужели можно так опуститься?» Тут он припомнил о своем знакомстве с нынешним патриархом, тогда еще молодым епископом… Он.
…Их было два молодых красавца — Сережа и Женя. Хотя тогда молодые люди в иподиаканах были редкостью, а сейчас этим никого не удивишь, эти двое, думаю, выделялись бы и на нынешнем фоне. Во всем под стать митрополиту дворянского рода. Но, к сожалению, уже тогда было известно, что у них обоих проблемы с алкоголем… Для Жени было характерно «отдалживание» денег у всех и вся. Особенно гладко это проходило при архиерейских служениях на приходах — какой настоятель рискнет «обидеть» близкого к митрополиту человека?
Сережа был в еще большем фаворе — личное знакомство с европейскими монархами, особое доверие патриарха, благоволение местного начальства до самого высокого уровня. Прочили, естественно, большое будущее, особено после пострига и рукоположения в иеромонахи… Дело же кончилось беспробудным, просто каким-то неистовым алкоголизмом — не останавливался, пока не упадет. Куда его такого? Даже бабки последнего прихода, куда он был постепенно «спущен», осаждали епархию с требованием забрать у них «этого пьяницу». Вскоре и умер, банально — от пьянки…
Женя вот еще жив. Но вот кем стал и давно отброшен от столбовой дороги блестящего церковного возрождения… Знаю еще одного бывшего иподиакона митрополита, позднейшего поколения, но тоже особо приближенного. Ныне священник, но тоже… клиент ЛТП.
Не закономерность ли это? Почему в Церкви, призванной быть «кораблем спасения» среди «житейского моря», по своей природе должной ограждать от искушений, наблюдается такой пугающе закономерный механизм втаптывания человека в грех, в погибель… А потом, уже отработанный, как шлак, этот человек отбрасывается. Никому не нужный, портящий общую картину… Какая же мы после этого Церковь? Не нечто ли противоположное ей? Говорю это, нисколько не отделяя себя, поскольку что я сделал вот даже сейчас? С перепугу дал не две, а пять тысяч в надежде успокоить свою совесть… С мыслью — хоть бы не узнал, что я служу рядом, а то ведь станет осаждать и досаждать… Подальше от проблем, уютно погружаясь в богослужебное благочестие и самодовольные обличения…
— Александр, благослови меня… в сердце, в сердце… чтобы не привлекать внимания…
Достучится ли хоть кто-то до наших окаменевших «религиозных» сердец?
Вот и настало оно…
…большое советское счастье, о котором так долго говорил хозяин земли белорусской, с надеждой выспрашивая при посещении регионов: «Ну, как тут у вас? все хорошо? как при советской власти?». И вот сегодня совсем уже как при советской власти: выходя из подъезда чуть не был снесен с ног соседом, тащившим огромную сумку захваченного в магазине еще дешевого сахара. В магазинах сахар не успевают подвозить — каждый набирает не меньше десяти килограммовых пачек. То же и с подсолнечным маслом. Сеть магазинов «Дискаунтер», торгующая импортным товаром по оптовым ценам, на грани самоликвидации — все полки пусты, а новый товар из-за дефицита валюты не приобретается. Ах, пустые полки, пустые полки… как это романтично, как ностальгично… Если так дальше пойдет, то вообще наступит рай: «выбросили импорт», «отметилась в очереди», «отоварил талоны»… Да, за это стоило бороться, стоило давать отпор этим «рвущимся к власти отморозкам», которые тут же бы разворовали все наше советское счастье…
Интересно….
…бывает ли Владимир Романович на работе в собственном отделе. Его «у себя» никогда нет:)
В себе ли тот, кто у себя?
В своем уме, кто вне себя?
Алхимия человеческих отношений (цитата)
Некоторые считают, что из низких металлов путем определенной переплавки и смешений можно получить золото. Правда, […]подобные искатели золота всё время получают не его, а какие-то совсем иные смеси […]. Человеческие чувства – та же химия. Люди думают получить золото, а получают… разное, но каждый раз не то.
Вообще вся глава превосходна. Да и весь роман:) Мне даже как-то страшно разговаривать с человеком, который все это написал, чуть ли не как с самим Иоанном Грамматиком (в образе которого, хоть он и лютый еретик, очень много, как мне кажется, от автора:)
Отношение к исповеди и ее «тайнам»
Интересные наблюдаются крайности у настоятелей.
Слышал об одном, что практически не разрешает исповедоваться ни у кого, кроме себя. Только в крайнем случае, когда уже его нет, а так систематически только к нему. Чтоб держать руку на пульсе, наверное. Не утратить, так сказать, контроль над душами и быть в курсе всего не только явного, но и потаенного.
Другой же не испытывает ни малейшего желания кого-либо исповедовать, прихожане даже понятия не имеют исповедоваться у «главного». Исповедует он только одного человека — собственную жену. И она исповедуется только у него. Уж бы делали это дома, а то забавно выглядит: выходит батюшка на исповедь, «принимает» только супругу, а за сим сразу удаляется.
А примерно такого же возраста девочка…
Подходит причащаться.
— Как твое имя?
— Светлана.
— Как? (не расслышав)
— Можно Светлана, можно Света, как вам больше нравится…
И откуда только это берется:)