Archive for Март, 2010

Вот еще Строчицы. Кое-какие виды из интернета

Есть там еще одна церковь, чисто православная уже из д. Барань Витебской обл.:

Это единственное строение из «деревни», которая должна была бы представлять Витебщину. Да еще и оно в таком состоянии, что служить там невозможно.

Вот такой рассеянный…

В фильмах "Оккупация. Мистерии" и "Поп", и там, и там родные для меня места — в первом Западная Беларусь, откуда я родом, во втором — Псково-Печерская Лавра…
Но, как говорится "слона-то я не приметил". Вот матушка моя посмотрела "Попа" и, как само собой разумеется, говорит мне что-то о том, как там МОЙ ПРИХОД сняли. Глянул- и точно! То самое место, где изначально служит о. Александр, это мой первый приход в Строчицах под Минском, где я служил в 1994-95 гг.! И мой храм, и моя река, где я воду освящал… И по этой улице ходил, где он про единицу и нуль впихивает…
Кстати говоря, это не деревня. Это открытый музей архитектуры. Идея ее возникла, когда в 70-х годах в результате обширной мелиорации в Беларуси стали исчезать деревни с уникальным бытом и архитектурой. Тогда, по примеру многих стран, было отведено такое место под Минском, куда по бревнышком предполагалось свозить все эти постройки и заново собирать. Планировалось несколько деревень собрать — каждая с характерной для определенного региона Беларуси. На деле удалось обустроить только одну деревню, где представлена деревенская культура Минщины.
Об этом музее, к сожалению, знают мало, иностранце туда только возят в основном. Чтобы как-то привлечь внимание, один из новых замов директора в 90-х годах решил это место оживить. "В храме должны молиться, в корчме ривом торговать" — сказал он. И выпросил священника у митрополита. То есть меня. Меня послали потому, что я не чужд белорусскому языку, а там это было важно — сотрудники института были сплошь радикальными националистами. И хотя они не ходили практически в храм, читал Евангелие я там и проповеди на белорусском. Но все было без навязывания. Спросил людей — и, как ни странно, все они высказались за белорусский. Мой регент, правда, явно не горел желанием читать по-белорусски, поэтому Апостол у нас звучал по-церковно-славянски.
Храм, кстати, униатский по происхождению. До меня и после меня в нем просто экспозиция всякого народного промысла. Так что, кроме героя фильма, там только один я и служил. Тоже, как ни странно, о. Александр.
Правда, не совсем "только". После моего ухода, некоторое время там нелегально служили "автокефалисты" из БНАПЦ. Некий Шимбалев, при том тоже о. Александр. С того времени он не только покаялся и примкнул к МП, но и сделал немалую здесь карьеру, возглавляя ныне минский епархиальный отдел по катехизации и религиозному образованию, сам не имеея при этом ни малейшего религиозного образования…. Но это уже, как говорится, другая песня…

Кстати, и остальная часть фильма снималась, говорят, где-то в Беларуси.

Два фильма о войне

Фильмами «про войну» как-то особенно не увлекаюсь. Но вот случилось так, что подряд посмотрел два: сначала белорусский, но запрещенный в Беларуси «Оккупация. Мистерии» и модного ныне «Попа». К тому же в обоих фильмах много схожего и общего. Ну разве что в первой фильме нет попов:) А так и там, и там оккупация, партизаны, полицаи и прочие коллаборанты, и даже немцы на мотоциклах… Комиссар у партизан — и там и там чуть ли не одно лицо… Но тем более разительна разница. Не буду применять в первому фильму затасканное слово «шедевр», но все же… довольно удачная попытка нового и свежего осмысления войны и человека в ней. Второй фильм — добротная сусальная поделка, к тому же, несмотря на «критические» детали, в целом советская. Местами «художественно», но как-то чрезмерно навязчиво. Как будто Фотошоп в динамике:)

+ Забыл написать. Некоторые детали показались в фильме «Поп» довольно сомнительными. Тем более, что одна важная недостоверность там с самого начала — война началась не на День всех святых, а на День русских святых. И там не просто пропустили «русских», потому что о. Александр говорит там какому-то Кирюхе, что он именинник, потому что это и день Кирилла Александрийского. Конечно, в основе фильме какая-то реальная биография, но все как-то не верится, что священника упекли в лагерь, а дети остались сами по себе.

++ Кстати, в первом фильме Западная Беларусь, откуда я родом, а во втором Псково-Печерская Лавра (в конце), которой я многим обязан…

Где можно скачать «Попа»?

А то все говорят, а ДВД я не знаю, где брать… В торрентах что-то тоже пока не нашел…

Когда же он успел там подышать?

Новый премьер Украины освятил кабинет после Тимошенко

Киев. 19 марта. ИНТЕРФАКС – Украинский премьер Николай Азаров, прежде чем войти в свой рабочий кабинет, пригласил православного священника из Киево-Печерской лавры для освящения его рабочего кабинета.

«Там было очень тяжело дышать. После освящения дышать стало легче, и я вошел в кабинет», — сказал Н.Азаров.

Кого же услышат? (в продолжение темы о форме и содержании)

Я много тут написал тогда, а потому, видимо, упустил одну мыслишку.
Невольно задаешься вопросом: а как же проникнуть сквозь эту ушедшую от христианства форму, как пробудить интерес к истинному христианскому содержанию?
Священник, если он не какой-то исключительный гений-проповедник, сделать это не в состоянии. Почему — ясно из текста. Священник в понимании такого «религиозного» общества призван только исполнять необходимые обряды (опять же в силу их понимания) и следовать традициям. Выход за пределы очерченного поля вызывает, мягко говоря, недоумение. В уж если против традиции, то… последствия непредсказуемы. Проповедь же терпима только в определенном контексте. Благостные словеса с амвона, ни к чему, в сущности, не обязывающе — это вполне «нормально». А начни проповедовать по-настоящему, не дежурно, да еще и вне богослужения… как это воспримется? В лучшем случае посчитают чудаком, в худшем взбунтуются и потребуют прислать «нормального» священника.
Кого же услышат? Только проповедника-сектанта или, мягче выражаясь, представителя нетрадиционной конфессии. Потом уже , когда появится соответствующая проблематика и дискурс, тогда может услышат и традиционного.
Так что глупо бороться с сектами, они — наще спасение.

О фиксированной территории и фиксированном членстве

Какое-то двойственное чувство вызывает выступление на эту тему одного из представителей нашей церковной верхушки:
«Протоиерей Николай Балашов: Членство в приходах поможет вовлечению мирян в церковную жизнь»
Можно только радоваться хотя бы самому пониманию остроты проблемы:
сегодня священник, как правило, не в силах сказать, сколько у него прихожан, что его прихожане часто не ощущают, что у них есть какое-то слово в решении вопросов жизни прихода, не воспринимают себя в качестве тех, кто несет реальную ответственность за свой приход, – это большой недостаток в нашей церковной жизни.
Конечно, я бы скорее согласился, что это не недостаток, а симптом болезни, но ладно уж.. по нашей-то бедности благо и такое услышать от гражданина начальника. У нас вот в Беларуси даже недостатков не видят, полный расцвет. А уж симптомах и болезнях не заикайся даже. Так вот когда-то и в СССР боролись, боролись с «отдельными недостатками», да вдруг и рухнуло все, оказавшись глубоко прогнившим…
Но вернемся к публикации. Так вот о двойственности этой… Она и в неуверенном тоне автора интервью чувствуется — как-то так все с одной стороны так, с другой стороны эдак….
А все потому, что смешались у него в одну кучу два совершенно разных, а то и противоположных явления. Написаны у него они через запятую, как нечто родственное, если не одно и то же в его понятии:
Думаю, что установление территориальных границ приходов, фиксированное членство в приходах способствовало бы большему вовлечению мирян в церковную жизнь, лучшему осознанию их ответственности за дела прихода.

Но разве это одно и то же: установление границ и фиксированное членство.? Установление границ это что-то из области деления пирога, распределения масс в целях, так сказать, «улучшения обслуживания». Или просто «справедливого» раздкла вотчин и, соответственно, доходов с них. Например, в Западной Беларуси очень даже в обычае это самое установление границ, поскольку церквей там на душу населения настолько много, что порой идет борьба не за деревни даже, а за улицы или части улиц. Вот эти четные, значит, мои, а эти, нечетные, твои. Ну и каим тут боком будет ответственность? Все решают за людей, и их «фиксированное членство» это данность, на которую они не имеют никакого влияния. Разве обслуживание в определенной поликлинике в соответствии с пропиской как-то увеличивает нашк ощущение ответственности за нее? Нисколько. Напротив — усиливает ощущение отчуждения. Я сюда хожу, потому что я здесь живу, но вовсе не потому, что это МОЕ, родное.
Вот и в городе Минске, я знаю, настоятель одного из ведущих соборов уже давно добивается разграничения территорий приходов. При этом ему и в голову не приходит мысль об ответственности прихожан и их более деятельном участии в управлении прихода. Просто в случае такого разграничения можно со спокойной совестью отказать в «обслуживании» «чужого по факту прописки прихожанина»: доход прихода имеет такую структуру, что в нем более значительную роль играет сбор с продаж в свечном кмоске, чем с треб, от которых одна морока. То есть соображения какие-угодно, только не в сторону участия и ответственности.
Так что давате, граждане, не будем путать фиксированную территорию с фиксированным членством. Первое, кстати, даже и не предполагает второго. Ты можешь не только не «фиксировать» своего членства, но и вообще этого самого членства не иметь. Но в потенциале ты «наш», хотя может даже еще и не знаешь об этом.
Фиксированное же членство это принципиально иное. Это свободный выбор, осознанное стремление войти в определенную общину, а община при этом как-то тоже на это реагирует, выставляя определенные условия для такого членства. Пусть даже просто хотя бы знание Символа веры. А там уже община берет ответственность за тебя, а ты, в свою очередь, ощущаешь свое значение, роль и, соответственно, ответственность за приход.
Прот. Николай Балашов сам чувствует слабость территориального принципа, залаваясь таким вопросом:

Еще один вопрос здесь встает: мы являемся свидетелями особенного явления, которое существует преимущественно в крупных городах, когда приходские общины очень часто формируются совсем не по принципу территориальной близости к храму, а либо по привязанности к определенному пастырю, либо по положительному восприятию или неприятию сложившейся атмосферы в приходе, стиля взаимоотношений. Есть более молодежные приходы, есть в Москве приходы, которые можно охарактеризовать, как особенно либеральные или, наоборот, особенно консервативные.
Но в целом он отдает все же предпочтение «территоиальному принципу». И даже сетует:
Сейчас же в церковной практике более или менее соблюдаются границы епархий, редкий священник отважится самовольно священнодействовать в пределах чужой епархии, а вот в пределах чужого прихода, не ставя даже в известность настоятеля, – такие явления нередко встречаются. Это ненормальное положение с точки зрения канонической практики.

А я вот считаю, что такая территориальность не только не актуальна для приходов, но и в отношении епархий — уже каменный век. Что-то такое я уже пробовал сказать несколько лет назад, поэтому просто процитирую:

А реально будет (и даже уже есть) не территория, а пространство. Это мировая тенденция – территории вообще исчезают с лица земли. В век скоростей и информации люди общаются в рамках и сообществах, ограниченных не территорией, но пространством близкого им духа. Сосед по лестничной клетке гораздо дальше, чем друг по Интернету из Нигерии. Православие в традиции митрополита Антония… гораздо ближе многим из «здешних», чем многим «тамошним». Им бы здесь кропить на троицу аир, а они там, где «качественнее» жизнь, но «не такая» церковь.

Здесь для неподзамочного чтения.

Информация о Санкт-Петербургских событиях на портале ЦАРКВА

«Санкт-Петербургский православный приход, находящийся вне юрисдикции РПЦ МП, подвергнут обыскам и обвинен в мошенничестве»

«Сразу видно — православие!»

На трекере kinozal.tv обнаружил торрент с такой информацией:

Название: 2 Международный конкурс школьников-знатоков православной культуры «Что? Где? Когда?»
Год выпуска: 2009
Жанр: Интеллектуальное шоу
Выпущено: Крымская епархия
Режиссер: Александр Якушечкин
В ролях: Ольга Куцая, Александр Красновид, Марчишак Макарий, Марчишак Яков, Мурашко Мария, Кутняя Екатерина
Качество: DVD
Видео: PAL 4:3 (720×576) VBR
Аудио: Not specified (MPEG1, 2 ch)
Размер: 0.93 ГБ
Продолжительность: 00:30:48
Перевод: Нету

Спору нет, «интеллектуальное шоу» со словом «нету» это сильно. Кто-то там в комментариях написал: «Сразу видно — православие!»
Я уж молчу, что сиды полностью отсутствуют (при том, что раздача новая). тоже, видимо, расчет на чудесный перенос информации:)

Очаг, нарисованный на холсте

Как-то тут на днях говорили со священником, которому в ходе сбора материала для выпускной академической работы понадобилось немало поездить по деревенским приходам Полесья.
Оказалось, например, что курьез с жалобой на священника, который якобы «не пускает души в рай» не так уж уникален, но имеет определенное распространение.
Напомню. Поступила в епархию странная жалоба о том, что, мол, новый священнник на приходе не пускает души в рай. Обвинение серьезное — стали разбираться. И что же оказалось? А дело в том, что был на приходе такой обычай при прежнем священнике: после отпевания перед выносом покойника со двора подносили священнику в обязательном порядке стопарик водки. Тот выпивал и, разбив рюмку перед воротами, вскрикивал «Понеслась душа в рай!» Новый священник такой обычай поддержать отказался, за что и навлек на себя крайнее возмущение паствы…
Есть еще обычай более распространенный, даже, можно сказать, повсеместный. Приносят в храм буханку хлеба, из которой вырезают частицу по подобию того, как вырезается из просфоры, только побольше. Частицы всех принесших хлеба укладывают рядками на подносе (опять же как на дискосе). Потом стол с этим подносом мужчины приподымают и начинают им веять наподобие того, как это делают священники с воздухом во время пения Символа веры. Шмеман бы, наверное, прослезился, глядя на такую «евхаристичность» обряда…. Потом частицы вставляются обратно в хлеба. Половина хлебе без частицы отрезается и оставляется в храме, а вторая относится домой, где потом смачивается сладким сиропом и перемешивается. В результате получается некая «кутия», только вызывающая ассоциацию не с только со сладостью райского блаженства, сколько с кормом для свиней…
Есть множество и прочих обычаев. Преобладающая их часть связана с похоронами. Видимо, по причине наибольшей «религиозности» этого повод в жизни человека. Среди них обычай, когда священник на поминках должен в обязательном порядке трижды осушить рюмку с водкой, самый благопристойный (а почитание троичности здесь ведь тоже, видимо, не просто так).
Но есть все же обычаи поистине уникальные и даже на этом богатом поле неисчерпаемого предания выделяющиеся. В одном селе, например, некогда возник такой порядок погребения. После того, как уже на кладбище непосредственно перед погребением священник отслужил литию и сказал слово, он в качестве завершающего аккорда кидает в могилу напрестольный крест, который оттуда должен достать кто-то из присутствующих. И не по желанию, а на кого укажет священник. Все, естественно, начинают прятаться друг за друга.. Однако это вовсе не самодурство священника. Один молодой священник, пытавшийся этот обычай искоренить, был чуть было не изгнан из храма как самый ненавистный еретик…
Все это я пишу не ради этнографического юмора, конечно… Просто в связи с этим подумалось… Ведь откуда растут корни такого мракобесия? Все из-за полного отсутствия содержания. Одна только форма. Если бы было содержание, оно бы своим смыслом удерживало форму в соответствующем содержанию русле… А поскольку его нет, то и полная свобода «религиозного творчества».
Но не это самое главное, что подумалось. Ведь Полесье это как раз не тот случай, когда можно все списать на годы безбожия, отсутствия церковной жизни и т. д. В том-то и дело, что это регион, в котором религиозная традиция не прерывалась. Неужто мы тут в городах да столицах намного лучше? Кто-то, конечно, «интересуется». И даже что-то читает. Но большинство-то ограничивается учением по методу «делай как я». И при этом особо диких обычаев нет, и мы даже так радуемся на внешнюю на бы благопристойность и даже жаждем воцерковить недовоцерковленное окружение, озарить, так сказать, светом наших лампадок мрак мира сего…
Только ведь все это самообман. Кроме света лампадок, нет у нас на поверку никакого иного света. Уж тем более света Христовой веры. И деревенское мракобесие просто в силу особенностей изолированности леревенского быта все это обнажает. Городское же население держится болнн пристойных обычаев вовсе не в силу большей «образованности» или «просвещения», а потому просто, что городской быт на виду, приходская жизнь не может так радикально самоограничится, как в деревне. В результате все приводится к чему-то усредненному, без особых заносов. А мы-то думаем, что это результат управления формой содержанием. А нет его, этого содержания. Оно столь же эфемерно, как очаг в каморке папы Карло. Нарисовали красиво и почти по-настоящему. Только не греет, и сварить на этом ничего нельзя.
Подтверждается эта эфемерность еще, кстати, и тем, что в реальной жизни столь же тонкими и безжизненными, как холст, оказываются наши «христианские ценности». Пока это ничего не стоит, мы ими козыряем. Можно, например, за нерушимость и святость брачных уз горячо выступать, пока лично не коснулось. Коснется же — и рвется все, как тот самый холст. Какие уж тут принципы, если решается «жизненно важный вопрос»? И так во всем, куда ни глянь.
И в завершение анекдотическая, но красноречивая иллюстрация различия того, что нам видится сквозь привычные формы и того, что там может быть на самом деле. Пример горяченький, только что из прошедшего воскресенья. Стоит женщина глцбоко «православного » вида, то бишь в платочку замотанная, в юке до пят, истово в продолжении всей литургии не отрывает глаз от страниц какой-то книжонки. Ну что это может быть? Разумеется, молитвы, что ж еще… Но вот кто-то случайно, как поет Высоцкий, «для порядку заглянул в ее тетрадку — просто обалдел». Потому что первая попавшаяся на глаза фраза была такой: «Что делать, если не стоит…» В общем, вы поняли.

(здесь для неподзамочного прочтения)