Отсидел свой срок Илья, один из наших православных. Которого задержали с продуктами и судили за то, что «ругался матом».
Его впечатления и размышления здесь.
Он написал на белорусском языке, но первые же его строки, как мне показалось, будут интересны для тех, кто участвует в дискуссиях на эту «политическую» тему в моем журнале. Поэтому несколько этих строк я перевел на русский:

Не хочу, чтоб кто-то думал, что я сидел за какие-то там политические взгляды. Мне с большего пофиг все запады-востоки да социализмы-либерализмы. Я просто физически ощущаю эмоции. За неделю до выборов чувство страха и безвыходности висело в каждом уголке моего города, било из глаз почти каждого, кого я видел на улицах. Обман и запугивания властей сработали отлично. Такого не было никогда раньше, ни в одном месте, где я был. И еще — я христианин. Я хорошо помню — зло не существует. На грехе, обмане, шантаже можно построить какие угодно замки и непрестуные тюрьмы — но достаточно Богу хотя бы в полглаза на это взглянуть, и все рассыпется в прах. Только будет ли он смотреть на людей, которые поверили во власть греха, а не Бога, которые не только от неба, но даже один от одного отвернулись?…

Кстати, оказывается, среди всяких прочих унижений есть и такой — заставляют снять нательный крест. Вполне, оказывается, можно повторить подвиг воина Евгения, не покидая из «православной» страны.

Как видно, ректор БГУ читает hgrа, вот здесь, например. И постенно «очеловечивается»:)

«Реальное богословие» за окнами Института:

«Рэальнае багаслоўе» за вокнамі Інстытута

вспомнилось —
Собственная давняя статеечка:
Табу вместо совести
и
Николай Лесков. На краю света.

Интересная вещь… У меня в связи с конкретной ситуацией, как это бывает, возникают мысли вообще о жизни, о месте в ней христианина… А меня пытаются вернуть в эту самую конкретную. Грозя пальчиком. Знамо, мол, к чему это все, это все про то же, что к христинству не имеет отношения, а христинство к нему. Вот, мол, если было о том, где действует христианство, был бы разговор.

А вообще давайте выдвинем лозунг:

Христианство для христиан!

И всем будет хорошо. И главное — правильно.

И как мало за этим правды.

Является ли преступным желание накормить голодного, напоить жаждущего и обогреть замерзщего? Считаете ли Вы нормальным и оправданным с христианской и просто человеческой точки зрения, что за это судят?

Среди задержанных — священник

Люди в черном: спецназ против батюшек

Сегодня был такой случай. Во второй половине дня burbalka возвращалась из церкви домой. При входе на станцию метро к ней подошли два милиционера. Один из них представился и попросил предъявить документы. Она показала паспорт. Рассматривая паспорт, милиционер вдруг сказал: «Ну как митинг?» — «Какой митиног? Разве сегодня был митинг?» — «Нет, вчера… хороший?» — «Прекрасный» (надо же было что-то сказать). На этом и расстались. Еще в глаза ей бросилось необычное скопление милиционеров на станциях и даже в вагонах.
Надо сказать, что никаких значков, повязок и прочих отличительных знаков на ней не было.
У нас не Москва, и не очень принято проверять граждан на предмет прописки. Вообще редко кто ходит с паспортом. Зато его отсутствие может послужит поводом для задержания «с целью выяснения личности». Может на это и было рассчитано? Лучшего объяснения пока нет. Если это так, то еще хорошо — у меня впечатление, что для задержания в нашей стране уже не нужно даже формального повода.

Как известно, эта давно почитаемая в народе святая в этом году канонизирована в лике белорусских святых.

Умерла она в 1968 году. Ей принадлежит ряд пророчеств, некоторые из которых сбылись в точности.

Одно из ее прорчеств:

Придет время, отступят безбожники, повюду откроются храмы и не будут никому мешать верить. Но это на короткое время. Вскоре вернутся прежние, и снова начнут гнать и преследовать.

Житие святой блаженной Валентины Минской…

Притча о Правде и Лжи

Нежная Правда в красивых одеждах ходила,
Принарядившись для сирых, блаженных, калек, —
Грубая Ложь эту Правду к себе заманила:
Мол, оставайся-ка ты у меня на ночлег.

И легковерная Правда спокойно уснула,
Слюни пустила и разулыбалась во сне, —
Грубая Ложь на себя одеяло стянула,
В Правду впилась — и осталась довольна вполне.

И поднялась, и скроила ей рожу бульдожью:
Баба как баба, и что ее ради радеть?! —
Разницы нет никакой между Правдой и Ложью,
Если, конечно, и ту и другую раздеть.

Выплела ловко из кос золотистые ленты
И прихватила одежды, примерив на глаз;
Деньги взяла, и часы, и еще документы, —
Сплюнула, грязно ругнулась — и вон подалась.

Только к утру обнаружила Правда пропажу —
И подивилась, себя оглядев делово:
Кто-то уже, раздобыв где-то черную сажу,
Вымазал чистую Правду, а так — ничего.

Правда смеялась, когда в нее камни бросали:
«Ложь это все, и на Лжи одеянье мое…»
Двое блаженных калек протокол составляли
И обзывали дурными словами ее.

Стервой ругали ее, и похуже чем стервой,
Мазали глиной, спускали дворового пса…
«Духу чтоб не было, — на километр сто первый
Выселить, выслать за двадцать четыре часа!»

Тот протокол заключался обидной тирадой
(Кстати, навесили Правде чужие дела):
Дескать, какая-то мразь называется Правдой,
Ну а сама — пропилась, проспалась догола.

Чистая Правда божилась, клялась и рыдала,
Долго скиталась, болела, нуждалась в деньгах, —
Грязная Ложь чистокровную лошадь украла —
И ускакала на длинных и тонких ногах.

Некий чудак и поныне за Правду воюет, —
Правда, в речах его правды — на ломаный грош:
«Чистая Правда со временем восторжествует, —
Если проделает то же, что явная Ложь!»

Часто разлив по сто семьдесят граммов на брата,
Даже не знаешь, куда на ночлег попадешь.
Могут раздеть, — это чистая правда, ребята, —
Глядь — а штаны твои носит коварная Ложь.
Глядь — на часы твои смотрит коварная Ложь.
Глядь — а конем твоим правит коварная Ложь.