Archive for 2003

В.Розанов

Жизнь происходит от «неустойчивых равновесий». Если бы равновесия везде были устойчивы, не было бы и жизни.
Но неустойчивое равновесие — тревога, «неудобно мне», опасность. Мир вечно тревожен, и тем живет.

(но как же нам хочется уюта, жить правильно, пить правильное пиво… в копашащемся муравейнике найти свое правильное и удобное место, назвав это обретенной гармонией…. Плюнь на правильность, разорви свое сердце!… А иначе — ты умер! — А.Ш)

Можно из Розанова добавить сюда же:

«Клонимся, жмемся… пока — умрем!

И вот тогда уже станем «несгибаемы» и «без перемен».

В.Розанов

Все очерчено и окончено в человеке, кроме половых органов, которые кажутся около остального каким-то многоточием или неясностью… которую встречает и с которой связывается неясность или многоточие другого организма. И тогда — оба ясны. Не от этой ли неоконченности отвратительный вид их (на который все жалуются): и — восторг в минуту, когда недоговоренное — кончается (акт в ощущении)?

( я бы добавил — в этом месте человека разорвало, это незарубцовывающаяся рана, ждущая и жаждущая срастись со своей оторванной частью, чтобы в обретеном единстве воскресла восполнилась жизнь , да так, чтобы перелила через край в рождениеА.Ш.)

В. Розанов

В невыразимых слезах хочется передать все просто и грубо, унижая милый предмет: хотя в смысле напора — сравнение точно:

Рот переполнен слюной, — нельзя выплюнуть. Можно попасть в старцев.

Человек ест дни, недели, месяцы: нельзя сходить «кой-куда», — нужно все держать в себе…

Пил, пьешь — и опять нельзя никуда «сходить»… Вот — девство.

— Я задыхаюсь! Меня распирает!

«- Нельзя».

Вот монашество.

Что же такое делает оно? Как могло оно получить от земли, от страны, от законов санкцию себе не как личному и исключительному явлению, а как некоторой норме и правилу, как «образцу христианского жития, если его суть — просто никуда «не ходи», когда желудок, кишки, все внутренности расперты и мозг отравлен мочевиною, всасывающейся в кровь, когда желудок отравлен птомаинами, когда начинается некроз тканей всего организма.

— Не могу!!!!

«- Нельзя!»

— Умираю!!!!

«- Умирай!»

Неужели, неужели это истина? Неужели это религиозная истина? Неужели это — Божеская правда на земле?

Девушки, девушки — стойте в вашем стоянии! Вы посланы в мир животом, а не головою: вы — охранительницы Древа Жизни, а не каменных ископаемых дерев, находимых в угольных копях.

Охраняйте Древо Жизни — вы его Ангел «с мечом обращающимся». И не опускайте этот меч.

И.Бродский

Вальсок

Проснулся я, и нет руки,
а было пальцев пять.
В моих глазах пошли круги,
и я заснул опять.

Проснулся я, и нет второй.
Опасно долго спать.
Но Бог шепнул: глаза закрой,
и я заснул опять.

Проснулся я, и нету ног,
бежит на грудь слеза.
Проснулся я: несут венок,
и я закрыл глаза.

Проснулся я, а я исчез,
совсем исчез — и вот
в свою постель смотрю с небес:
лежит один живот.

Проснулся я, а я — в раю,
при мне — душа одна.
И я из тучки вниз смотрю,
а там давно война.

И.Бродский

Одиночество

Когда теряет равновесие
твое сознание усталое,
когда ступеньки этой лестницы
уходят из под ног,
как палуба,
когда плюет на человечество
твое ночное одиночество, —

ты можешь
размышлять о вечности
и сомневаться в непорочности
идей, гипотез, восприятия
произведения искусства,
и — кстати — самого зачатия
Мадонной сына Иисуса.

Но лучше поклоняться данности
с глубокими ее могилами,
которые потом,
за давностью,
покажутся такими милыми.
Да.
Лучше поклоняться данности
с короткими ее дорогами,
которые потом
до странности
покажутся тебе
широкими,
покажутся большими,
пыльными,
усеянными компромиссами,
покажутся большими крыльями,
покажутся большими птицами.

Да. Лучше поклонятся данности
с убогими ее мерилами,
которые потом до крайности,
послужат для тебя перилами
(хотя и не особо чистыми),
удерживающими в равновесии
твои хромающие истины
на этой выщербленной лестнице.

И.Бродский

Стихи о слепых музыкантах

Слепые блуждают
ночью.
Ночью намного проще
перейти через площадь.

Слепые живут
наощупь,
трогая мир руками,
не зная света и тени
и ощущая камни:
из камня делают
стены.
За ними живут мужчины.
Женщины.
Дети.
Деньги.
Поэтому
несокрушимые
лучше обойти
стены.
А музыка — в них
упрется.
Музыку поглотят камни.
И музыка
умрет в них,
захватанная руками.
Плохо умирать ночью.
Плохо умирать
наощупь.

Так, значит, слепым — проще…
Слепой идет
через площадь.

Сёння папаўся мне выпадкова на вочы вядомы такі русафільскі часопіс «Наш современнік»… Прасьцей кажучы, нацыяналістычны….
А там артыкул Аляксандра Казінцева «СИМУЛЯКР, или СТЕКОЛЬНОЕ ЦАРСТВО».
У центры ўвагі аўтара — нацыяналтьнае як антыномія сучаснага грамадзянскага грамадства, якое «неарганічна» і пабудована на халодных прававых стасунках. Гэта грамадства варожа ставіцца да уселякай спецыфічнасьці, у тым ліку і нацыянальнай.

Любопытно, и н т е р н а ц и о н а л ь н а я команда телеобозревателей, аналитиков, политологов и прочих шоуменов от политики в Париже и Лондоне, Нью-Йорке и Москве успех представителя н а ц и о н а л ь н ы х сил в л ю б о й точке земного шара — от Франции до Малайзии — воспринимает как свое л и ч н о е поражение.…

Можа і так. Самы свежы прыклад — у посьце burbalka. «Дэмакратычнага» немца раздражьняе сама наяўнасьць жывой беларускай мовы. Зразумела — «непарадак».
Таму можна была бы зразумець Аляксандра Казінцева… Яго сімпатыі да Ле Пена, да французкага нацыяналізма…
Але.. Але чаму ж, цікава, расейскі нацыяналіст не разумее самага блізкага еацыяналіста — беларускага ці украінскага? Яны, у адрозненьні ад француза, нейкая перашкода, слугі таго ж усеабагульняючага заходняга грамадства. Як жа так атрымліваецца, што «нашы» нацыяналісты — па другі бок. Менавіта таму, што «нашы». Расейскі нацыяналіст змагаецца не за абарону нацыянальнай спецыфічнасьці, а за свае ўсеабагульняючае грамадства — «славянскую еднасьць». Дзе свая мясцовая глябалізацыя.

Сьвята Хрышчэньня гэта яскравае сьведчаньне таго, што мы, праваслаўныя, жахлівыя снобы.. нягледзячы на ўвесь наш “прасьцецкі” выгляд.
Хто яны, гэныя людзі, што прыцягнуліся да нас за вадзічкай? Неразумныя “захажане”…
Грошы давайце.. мы за вас памолімся.. хоць прападаць вам усё роўна… А пакуль пацешцеся нашай вадзічкай… Бо мы добрыя… Паахвяравалі сваім сьвятам — усё вам гэта арганізавалі.. Эх вы, недастойныя…

Пра тое, што не сабрауся адразу напісаць

Колькі ж можна адцягваць? Калі ўжо была тая літургія беларуская, а я ўсё на валах еду. Замест таго, каб паразважаць па слядох першых уражаньняў і думак.
А ўражанне галоўнае такое: ўласна які сэнс пераклада? — каб служба стала бліжэй да народа, ці каб лічылася, што ў праваслаўнай царкве ёсьць нешта па беларуску хоць раз на тыдзень… Калі гэта другое.. то, зразумела, гэта ня царкоўная мэта, а забаўка для сьвядомых беларусаў… якім гэта навогул нічога, акрамя душэўнага задавальненьня не дае. А ў царкве кожны крок павінен матывавацца толькі адным — скарачэньнем шляха да Бога і да Выратаваньня.
Застаецца толькі першая мэта, якую можна лічыць апраўданай у гэтым сэнсе. Але хоць неяк ці дасягаецца яна? Ці больш зразумелая такая служба народу? Ці чуе чалавек нешта тое, што было зачынена яму ў варыянце царкоўна-славянскім?
Вось тут мы і пачынаем разумець.. што пераклад на больш зразумелую мову толькі падкрэслівае тое, што мы па сутнасьці звыкліся з разуменьнем малітвы як заклёну.. І вось гэта зразумела: незразумелае гучанне, як мы чакаем, павінна нешта адкрыць новае.. Прыслухаемся…. І пачынаеш нарэшце разумець… што нічога не разумееш.
А разумееш толькі то, што.. чагосьці не хапае.. таго, чаго няма і у беларускім перакладзе. Няма сувязі, няма асэнсаваньня самой сутнасьці таго, што робіцца…. Нешта робіцца, але за іканастасам.. зразумелае толькі тым хто»служыць». А нам «прыхажанам» толькі застаецца
«малітвенна» спачуваць — яны ведаюць, што робяць, а мы «людзі маленькія».
Стойце.. А ці ня ўсе хрысьцяне ёсьць святы народ, якому адкрыт Бог прама у сэрца? Ці не павінны кожны быць сьвядомым сьведкам таго, што адбываецца у «сьвятая сьвятых», бо гэта пра нас агалошвае сьвятар у канцы службы:» Сьвятая — сьвятым!»
Такім чынам, пераклад стаў ня сродкам разуменьня самой службы, а сродкам асэнсаваньня неадкладнага кроку — пераклада ўсяго таго, што даступна цяпер толькі сьвятару, каб гэта стала даступна кожнаму верніку. Вось тады і можна будзе казаць.. што служба ня толькі стала бліжэй.. яна адкрылася людзям…

Прывтанне burbalka! Няхай твой іспыт не стане пыткай!