Моя мать во время войны была в оккупации в родном селе на Украине. Восточной, кстати, ее части (Кировоградская область).
Заранее оговорю, что родители у меня были намного более лояльны к советской власти, чем окружающие люди.
Но и они не могли простить советской власти безумной коллективизации и голода 32-33 года, в котором погибли почти все наши родные. Что ж говорить про других? В основном люди восприняли войну и уход советов с облегчением. Еще когда собрали людей у сельсовата для прослушивания знаменитого обращения Сталина к «братьям и сестрам», одна из женщин не удержаласьь и сиронизировала: «Что, Сталин, уср…я?». Конечно ее тут же арестовали. Но подобные чувства испытывали все.
Немцев приняли настороженно, но довольно радушно. Жил у них в селе один еврей, который сразу же вошел в контакт с немцами, поскольку, как известно, идиш очень близок к немецкому. Слух о том, что немцы уничтожают евреев уже был. Но этот еврей, поговорив, как-то быстро успокоился: «Они мне сказали, что это неправда. Да и не может быть — это же культурная нация». Конечно, он жестоко ошибся. И в какой-то мере расслабился от всеобщего довольно лояльного отношения к оккупантам. Да и поначалу и самих оккупантов. А ту еще начали церкви открывать. Колхозы не разогнали, а дажи помогли наладить в них работу.
Мать говорила, что если б немцы оказались немного только хитрее, народ бы полностью был бы на их стороне. Конечно, это наивно. Так говорят и о коммунистах — зачем они уничтожали церкви? надо было быть хитрее… Но идеология сильнее всякой тактики и стратегии — так или иначе проявляет свою сущность и обнажает оскал… Две вещи особенно  подействовали: уничтожение евреев (несмотря на бытующее мнение о чуть ли не природном антисемитизме украинцев) и охота за «коммунистами» (несмотря на нелюбовь к коммунистам). Дело в том, что понятие «коммунист» немцами трактовалось весьма широко — малейшая руководящая должность, активность по партийной линии и пр. Не говоря уже о том, что в самой партии  многие оказывались довольно случайно. Однако, если сравнить отношение к советам и немцам, оно осталось именно на таком уровне — хрен редьки не слаще, но никак не  более того — советы особо видеть не жаждали. Другое дело — хотели окончания войны. А поскольку отцы и мужья в основном были призваны в советскую армию, то дождаться их резонно было в случае победы с востока.
Интересно отношение к разным оккупантам. Были ведь не только немцы, да и немцы разные. Боялись больше всего «своих». Мать их называла «власовцами», но думаю, она сюда же присоединяла и украинские формирования на стороне нацистов. Вот они свирепствовали больше всех. Еше опасны были эсесовцы. Весьма неприятно вели себя венгры, а за ними румыны. Спокойнее и мирнее всех были чисто военные немецкие части. Немец, который квартировал у моей матери, делился своим пайком, показывал фото своей семьи, вообще вел себя довольно культурно. Бывало с грустью говорил: «Матка.. зачем война? почему война?».

Саша Крест.
Саша Крест (фамилия — что надо) — иконописец, как говорится и как многие считают,  от Бога. Учился в конце 70-х — начале 80-х  в Минском театрально-художественнои институте на отделении живописи. Очень одаренный. Не только иконописец, но и живописец от Бога. Естественно — оригинал. Отличник. Парторг курса. Но что-то все искал… Наконец, стал сближаться с Православием. Узнал — есть  такой настоящий старец, святой жизни человек  архимандрит Игнатий (Кударенко)
(Я тоже с ним общался. Это единственный человек в мире, о котором я могу сказать — он светился святостью. Сидишь с ним рядом — и говорить не надо. Ты — в раю. В годы войны он был ближайшим сподвижником и другом архимандрита Серафима (Шахмутя) в деле возрождения Православной Церкви в Беларуси. С началом войны они выехали из Жировицкого монастыря в Восточную Беларусь, где коммунисты не оставили ни одного действующего храма. Они  объездили множество городов и сел на оккупированной территории,  открыв в общей сложности 74 храма. После войны они оба были арестованы и отправлены в лагеря, откуда отец Серафим (ныне прославленый во святых новомученик) погиб, а отец Игнатий вернулся и продолжил монашескую жизнь в Жировицком монастыре).
Вот Саша Крест и поехал к отцу Игнатию. В результате  бесед с этим святым человеком пришел к твердой убеждености в истинности Православной христианской веры. Как итог — надо покаяться и причаститься. «Так тебе же нельзя причащаться» — вдруг огорошил его о. Игнатий. «Почему нельзя?» — «Так ты же член коммунистической партии, а коммунистов нельзя к причастию допускать». Вернулся Саша Крест в институт и — заявление на стол об исключении из партии. Поднялся переполох. Не прпосто коммунист, а парторг курса! Отличник! Что скажут в райкоме?! Пытались уговорить. Дали персональное поручение «поговорить» с ним другому коммунисту-студенту. Не знаю, после этих ли «уговоров», но в итоге ныне этот студент — известный в Минске священик (и добавлю — член Епархиального совета:). Саша Крест все же настоял на своем. Но исключали из партии только вместе с институтом. Зато был допущен к Причастию и стал христианином.
Отец Василий
Василий Васильевич Дубойский всегда отличался серьезным и ответственым отношением к жизни. Про таких в советское время говорили — «настоящий коммунист». Был завучем в школе, а потом даже цензором. Но лицемерие коммунистической идеологии не давало покоя его ответственной душе. Пришел в конце концов к православной вере. Первое, что сделал, — подал заявление об исключении из партии. Лишился работы. Устроился смотрителем железнодорожного переезда — переезд закрыть-открыть, пути от снега расчистить. Помню, все на велосипеде ездил. В том числе и в собор на службу. Хотя больше предпочитал в сельские храмы — «на послушание», то есть попеть, почитать. Руководил первой в Минке Воскресной школой. Теперь священник. Служим с ним вместе, в одном храме. У нас теплые отношения, хотя на многое разные взгляды. Он и сейчас считает, что в советские времена, если хотел что-то делать, не оставалось ничего другого, как идти в партию. «Она давала хоть и фальшивый, но идеал. И в партии действительно концентрировались лучшие люди». Но если ты узнал, что там фальш, а здесь истина, можно ли  совмещать фальш с истиной? Такое ему даже в голову не могло прийти. Как и всякому нормальному человеку.

Родился на свет маленький сокол, подрос, мама выучила его летать и со словами: «Ты уже взрослый», — улетела восвояси.

И вот, однажды, после долгого свободного полёта Сокол сел на землю отдохнуть. Мимо проползала Змея, холодная и умная, с коей Сокол и познакомился. Он рассказал ей, как прозрачен и свеж поток воздуха, разрезаемого крыльями, какие красивые поля и леса во взгляде с высокого неба. И зародилась в Змее чёрная зависть к крыльям Сокола, дарованным ему Богом. Но тонкий и расчётливый ум Змеи скрыл эту зависть глубоко в сердце. И она сказала ему:

— Летая далеко от земли, ты не имел возможности увидеть все прелести цветов и травы, растущие здесь, внизу, увидеть укромные щели меж камней и чистую родниковую воду, струящуюся меж них. Я буду твоим другом и покажу тебе всё, чего ты был лишён.

И они долго бродили меж камней, скал и травы. Сокол с удивлением рассматривал вблизи то, что не раз видел свысока. И был благодарен Змее.

Прошло много времени с их первой встречи. И однажды, греясь на солнышке рядом с гордо сидящим Соколом, Змея сказала:

— Послушай, друг, а ведь ты давно не летал, твои крылья ослабели. Я думаю, что ты уже никогда не сможешь полететь. Да и кто сказал тебе, что ты рождён летать? Ты вот уже сколько времени ходишь со мной по земле и прекрасно обходишься без полёта. Может судьба твоя и не летать вовсе?

Загрустил Сокол, вспоминая о том, как парил высоко в небе, о чувстве, дарящем свободу. Стал сетовать на свою судьбу и драть на себе перья.

— Что-то ты нервный стал, Сокол, — сказала Змея, — и скучный: летать не умеешь, а ползать и я могу, — и уползла.

И стал Сокол с тех пор печальным. Сидит на скале. Смотрит с тоской в небо. А крылья расправить не решается.

Автор: Софья Бессонова

В последние годы у нас много говорилось и писалось о репрессивной политике коммунистов в советский период истории Беларуси. Всем известно, что эта политика затрагивала самые разные слои общества: крестьянство, военных, интеллигенцию, рабочих. Огромные потери в период репрессий понесла Православная Церковь Беларуси. К сожалению, до сего времени вопрос о преследовании верующих за инакомыслие остается малоизученным в исторической науке. Между тем, именно Православная Церковь, как наиболее многочисленная конфессия, была гонима в Советской Беларуси с особой жестокостью. Объяснялось это тем, что без уничтожения Церкви невозможно было одержать идеологическую победу в обществе, духовно поработить белорусский народ. Последнее же являлось главной целью всей семидесятилетней деятельности богоборческой власти. В этом докладе мы расскажем о тех гонениях, которым подвергались православные верующие центральной части Беларуси (т. е. Минской епархии) в довоенный период советской истории и первые послевоенные годы. Хронологически наше сообщение охватывает период времени с 1917 по 1951 год.
…
Летом 1939 года на территории Минской епархии прекратила действовать последняя православная церковь, находившаяся в Бобруйске, на кладбище. Этот город в те времена входил в пределы епархии.
В течение последующих двух лет в былой епархии нигде не совершались богослужения. В ее истории наступил скорбный перерыв. И кому-то казалось, что с Церковью Божией покончено раз и навсегда. Но полагавшие так жестоко ошиблись, ибо исполнилась заповедь о том, что «и врата адовы не одолеют Ея» (Мф. 16, 18). Пришла война и в первые же её дни в Восточной Беларуси, в том числе в Минской епархии, стали открываться православные храмы. Люди, измученные материальными лишениями, несли в церкви самое дорогое, что у них было. По свидетельству архиепископа Афанасия (Мартоса), молодежь тысячами принимала Святое Крещение, в купели крещенской обретая новую жизнь. За четыре года войны в Восточной Беларуси открылось более двух сотен церквей. Это было поражением безбожных властей, крахом их довоенной политики в отношении Православной Церкви.
…
Война пробудила церковную жизнь в Восточной Беларуси, сбросив с нее покров немоты. Центром возрождения этой жизни стал Минск. Руководствуясь соображениями политического характера, немецкие оккупационные власти не препятствовали открытию православных храмов, ранее закрытых большевиками, рассчитывая таким образом заручиться поддержкой местного населения, в подавляющем большинстве своем негативно относившегося к большевикам за проводимую ими антицерковную политику… Такое отношение к Православной Церкви повлекло за собой открытие и Восточной Беларуси очень многих храмов.
…
…за годы войны церковно-приходская жизнь заметно активизировалась. Она возродилась из небытия прежних лет. И когда летом 1944 года с отступлением немцев на запад выехал весь православный епископат, в Восточной Беларуси остались действующими сотни открытых в военный период церквей!
После освобождения Беларуси от немцев большевики стали жестоко расправляться с теми священнослужителями, которые проявили особое усердие в организации церковной жизни на оккупированной территории.

Что нельзя сравнивать нацизм и коммунизм.Что «коммунизм — из того разряда явлений, про которые говорят, что благими намерениями вымощена дорога в ад (и не дай нам Бог снова на ту дорогу ступить). Но нацизм есть идеология абсолютного зла, инфернум как таковой. Разница…. »
Да.. разница.  Нацизм это язычество (в крайне агрессивной форме), а коммунизм это сатанизм (с характерной для него льстивостью и ложью). Сатана искушал в раю не тем, что грозил убить. Нет.. он обвинил в таком желании Бога, но сам-то демонстрировал сплошные «благими намерения». И этим, действительно, вымостил дорогу в ад. Что лучше — язычество или сатанизм?
А если еще добавить, что денацификация была , а декоммунизации мы так и не дождались. Коммунизм встал из пепла со «святой» «великой отечественой войной» в качестве знамени. Эта война — единственное, чем он может оправдаться. Вернее — использовать ее в качестве оправдания, кое что подчистив, дописав и сфальсифицировав. Вот и началось активное опыление мозгов.
Поэтому всплеск пафосности в последние годы в отношении «святой для всех нас ВОВ» я считаю дьявольской уловкой. И как христианин, а значит — антисатанист и антикоммунист,  всю эту белиберду со «святостью» вне Бога, все эти кампании с ленточками, с истериками вокруг бронзовых статуй, любой этот искусственный пафос могу списать на одно из двух — либо сознательное потакание сатанизму и участие  в нем, либо обычная глупость, позволяющая провести себя на мякине.
UPD:  И прошу господ коммуняк не пытаться меня разубеждать. Не нравится компания — я не держу.

Современое общество часто называют «обществом потребления». И не без оснований. Дух же общества, дух «мира сего» не обходит и Церковь. Тем более в той большей степени, в какой составляющие Церковь люди больше принадлежат миру, чем Церкви. Много сейчас говорят об апостасии, об отходе от Христа и Его Церкви.  Но самая страшная апостасия не в том, что  люди массово покидают Церковь (а были ли они там?), а в том, что они остаются в Церкви с тем духом, который чужд Церкви. Что буйно цветет так называемое «миссионерство», которое «приводит в Церковь» на приманку того, что Церковью не является, но зачастую и анти-Церковно, анти — Христово, не тем, что есть «едино на потребу», а тем, что «потребляют». Нам говорят, что это нужно для того, чтоб «привлечь», а там мы уже с ними будем «работать».
Это ложь.
«Привлеченные» так люди будут жить «потребностями» и дальше. И Церковь Христа будет все больше заменяться церковью потребления — вот она «тайна беззакония в действии..»
«…так что в храме Божием сядет он, как Бог, выдавая себя за Бога».
(2Фесс.2:4)

«И за сие пошлет им Бог действие заблуждения, так что они будут верить лжи,
да будут осуждены все, не веровавшие истине, но возлюбившие неправду».
(2Фесс.2:11,12)

«Где я!» — хочется спросить иногда…
Когда появился сайт http://www.perejit.ru/ , большинство тех людей, что именуют себя «православные», восприняли его с восторгом, а на конкурсе православных сайтов «Мрежа» он даже получил диплом.
Теперь вот вижу продолжение — тот же дизайн, тот же стиль, баннеры из пережить. ру… близнецы-братья.
Итак — http://www.zagovor.ru/ «Любовный приворот, заговор любви, магия приворота».
Посмотрите и ответьте мне темному — это православие? это христианство?
Или это все же какая-то другая религия?

Публикуемые здесь материалы Собора Украинской Православной Церкви, состоявшегося в Киеве 1-3 ноября 1991 года, представляют особенный интерес. Это последний украинский Собор, официально признаваемый обеими сторонами разразившегося после него раскола

Православное духовенство освятит наиболее опасные места в Краснодаре, где чаще всего происходят ДТП

Когда был в Иерусалиме, в первый день Пасхи купил ДВД фильм с фрагментами с пасхальными богослужениями патриарха. Только сегодня собрался посмотреть. Оказалось, что записи этого года! Даже заметил несколько знакомых лиц. В том числе и полицейского, который упрекнул меня за питье воды до выноса плащаницы:)
Правда, собствено пасхальной службы нет. Все в промежутке между Лазаревой и Великой субботами. Заканчивается схождением Благодатного огня. Несколько заинтересовавщих меня моментов:
Опечатывают дверь ковуклии здоровым таким куском воска, демонстративно ставя на нее кучу печатей. Зачем? Ведь  явно отдирается это все не кусками, а целиком. Более того — чуть позднее уже не видно никой печати на даерях. Куда она делась? И зачем тогда нужно было ее так торжественно цеплять? Использовалась потом тоько веревочка, которая не раз откручивалась и закручивалась.  В последний раз раскрутили и открыли дверь перед большой закрытой то ли Чашей, то ли лампадой… А потом уже впустили патриарха со свечами. Когда он вышел с уже горящими свечами, то, как не вглядывался, не заметил никаких «самовозгораний». Все зажигали свечи от свечей патриарха и друг от друга. Не заметил и никаких восторженно упоминаемых «необжиганий». Люди явно вели себя с огнем, как с огнем.