Тут, как я вижу, началось бурное обсуждение «миссионерской концепции»… И дело не в том, что кто-то с ней не согласен, а в самом ее духе. Как-то веет от нее витиеватостью, недосказанностью и двойственностью… Одни, чувствуя это, не спешат радоваться. Другие, кто ждал хотя бы такого, убеждают, что все ОК и призывают все сомнения отбросить. Третьи, кто не желал вообще ничего подобного, пользуясь скепсисом первых, пытаются использовать их настроение в своих целях. Немалую часть, правда, составляют и четвертые, кто не верит в способность любых официальных «концепций» произвести нечто существеное в церкви.
Я бы тоже отнес себя лично к этим четвертым, разделяя при этом многие идеи «концепции» и переживая тот же скепсис, что и у первых, по поводу двойствености, недосказанности и т. д.
А откуда вообще эта двойственость? Давайте на это ответим. Дело совсем не в том, что «документ сырой», что кто-то там плохо над ним поработал и не так составил. Двойственность заложена с самого начала. На самом деле ведь речь идет вовсе не о миссионерстве как таковом. Речь идет о реформах, оживлении церковной жизни, что, естественно, имело бы в том числе и миссионерский эффект. Но разве у нас можно открыто говорить о реформах? Закидают гнилыми помидорами. Поэтому чтоб кидались не так сильно, нужно усыпить бдительность, заявив, что мы не претендуем на реформы, а всего лишь проводим локальный, частный эксперимент, не ориентированный на перемены во всей церкви. Всего лишь для «привлечения» и «обучения» малоцерковных. На самом же деле, конечно, во всех этих «миссионерских» приемах нуждается вся церковь, а не какая-то недоросшая ее часть. И получается так, что «миссионерский приход», преподносимый в концепции как низшая ступенька, на самом деле задуман как высшая (если не составителями документа, то инициаторами его продвижения). Не из «миссионерского прихода» вырастали бы люди, а из «приходских» в «миссионерские». Вот отсюда и вся двойственность.
Помнню, когда я стал проводить одно время довольно продолжительный курс катехизации с готовящимися к крещению, то столкнулся с аналогичным парадоксом. Говоришь людям о необходимости для вступления в Церковь знания основ православной веры, но сам понимаешь, что как-то странно получается — люди, только приготовящиеся к крещению должны достичь определенного уровня, чтоб только вступить в Церковь, а основная масса народа давным-давно уже живет в Церкви, даже не помышляя и не нуждаясь в этом уровне. И я почувствовал, что в каком-то смысле даже обманываю людей и курсы такие прекратил. Теперь требую самого элементарного — знания Символа веры, прочтения хотя бы одного Евангелия. Требования не выше уровня среднего прихожанина. То есть, как ни крути, а «локально» не получится. По крайней мере, без корректив в экклезиологии, принятой в православной церкви (кто понимает, тот поймет).
Вот поэтому я, тяготеющий к «миссионерским» реформам, открываю «тайну». Потому что считаю — никаких тайн в Церкви быть не должно. Нужно ясно и открыто заявлять о своих целях и намерениях. Не надо никого, даже из лучших побуждений, обводить вокруг пальца. Не потому, что «нужно быть хорошим», а потому что рано или поздно это аукнется. Если хочешь реформы во всей Церкви, так и скажи. Пусть не примут. Это лучше, если примут, а окажется, что приняли не то, что хотели. Тогда «последнее будет горше первого». Если хочешь попробовать «локально», так и скажи. Только назвать надо вещи своими именами. Я хочу, мол, попробовать провести реформы «локально». Нереально? Не более нереально, чем вообще любое движение в церкви. Либо оно возможно, либо нет. Нельзя парализованного человека вылечить, подымая и опуская его ногу или руку, иммитируя движение. Без исцеления всего организма это невозможно. И такое исцеление должно идти изнутри, а на первом этапе нужно хотя бы, во-первых, понимание самим больным, что он болен, и, во-вторых, активное желание исцелиться.
Апрель 19th, 2007 
