Многие, вероятно, встречали воспоминания о митрополите Никодиме (Ротове). Опубликовано еще в 2004 г. Мне же особенно интересно, что как раз где-то в это время я лично познакомился на кочетковских конференциях с автором — архимандритом Августином (Никитиным). Не скажу, что сильно сблизился, но как-то встречался и в Минске, даже приходил на один из его семинаров — он наездами преподавал у нас в городе на теологическом факультете ЕГУ. Помню, что на конференциях он показался мне мыслителем с довольно демократическими приоритетами. Классический «западеик», короче говоря. А вот на том семинаре (по сектоведению) я как-то впервые усомнился в своих выводах. Теперь, прочитав эти воспоминания, вижу, что сомнения эти были не случайны.
Произведение отца Августина, предпосланное эпиграфом «Поминайте наставников ваших», безусловно призвано добавить побольше позитива к образу неоднозначного иерарха. Не знаю как кому, но у меня оказался в минусах как образ митрополита, так и образ автора. Но пишу здесь не для того, чтобы поделиться личными разочарованями. Очень мне пригляделся своей выпуклостью представленный, не знаю как назвать, типаж или менталитет церковного делания. Иногда даже до смеха (сквозь слезы):

Энергия владыки была неисчерпаемой. Даже одержимый сердечными недугами, он разрывался между обеими столицами. Лежа на одре болезни в Серебряном Бору, он постоянно работал с бумагами. Иногда что-то срочное нужно было отправить в Питер. И тогда начинал работать “воздушный мост”. Иеромонах Лев выезжал на архиерейской “Чайке” в Шереметьево (Шереметьево-2 тогда еще не было) и вылетал в Ленинград. Секретарь епархии протоиерей Борис Глебов встречал его в Пулково, и епархиальная “Волга” следовала к адресату. Иногда вдогонку следующим рейсом посылали кого-нибудь из иподиаконов. Затем бумаги (и отец Лев при них) возвращались в первопрестольную — к митрополиту. Бывали дни, когда иеромонах Лев делал за день две “ходки” туда и обратно. В шутку его называли аэромонахом.
Можно себе представить, сколько мог бы сделать полезных дел для Церкви митрополит Никодим, если бы дожил до эпохи факса и электронной почты! Представим себе ряды келейников, секретарей и иподиаконов, сидящих за компьютерами, как в Центре управления космическими полетами… А сотовые телефоны, а пейджеры?
Что Вам напоминает последний абзац? Прямо по Гоголю: «…по улицам курьеры, курьеры курьеры… можете представить себе, тридцать пять тысяч одних курьеров!»
Не правда ли, поразительная вера в бюрократическую машину. Людей не видно, одни бумаги, бумаги, курьеры… По крайней мере, мне стало многое понятно в стиле нынешнего патриарха, преданного ученика и последователя митрополита Никодима.
Еще цитаты? Предлагаю оценить парочку:

С билетом в Москву проблем никогда не было. Если на “Стрелу” все места были распроданы, начальник вокзала мог распорядиться, чтобы к составу прицепили еще один вагон. Проводники знали владыку в лицо и с радостью приветствовали именитого пассажира. Расплачиваясь за чай, митрополит оставлял на столике красненькую десятку…

…В международной кассе Аэрофлота у ОВЦС все было “схвачено”. Бывали тупиковые ситуации, когда действительно мест не было — вся бронь уже “выбрана”. И тогда аэрофлотовская кассирша “брала грех на душу” — продавала второй билет на то же место. За это ей грозил выговор, и она просила сотрудника ОВЦС: “Вы уж там за меня помолитесь!”
Владыка занимал “свое” место в салоне 1-го класса одним из первых, при всех регалиях: в белом клобуке, с панагиями, с посохом. И появлявшийся затем “двойник” с простым кейсом не решался вступать в спор с маститым “князем Церкви”. “Недоразумение” приходилось улаживать бортпроводницам, и “номенклатурщика из ЦК” пристраивали во втором салоне, но обслуживали по разряду 1-го класса…

Сколько же здесь ностальгической тоски по обкомно-номенклатурным временам, принадлежнасти хоть и с черного хода, но к избранной касте… И какая доблесть за счет других на фоне такого «естественного» морального пофигизма:

Пользуясь покровительством владыки Никодима, о. Михаил Елагин, вопреки всем запретам властей, совершал невозможное. Так, в один из дней городские власти обнаружили, что за ночь здание епархиального управления из одноэтажного превратилось в двухэтажное. Тронуть о. Михаила отцы города не решились, но зато отыгрались на строительном тресте и упрятали за решетку тех, кто выделил епархии стройматериалы помимо “фондов”. И когда о. Михаил, затеяв очередное строительство, приходил в тот же трест, то начальство, завидев “рокового” батюшку, в страхе разбегалось.
Действуя за широкой спиной владыки Никодима, о. Михаил Елагин разработал безотказную систему, суть которой доверительно излагал за праздничной трапезой в узком кругу слушателей. “Если вы задумали что-то построить на приходе, нужно “пропитать” все звенья цепочки — от сельского исполкома до обкома. Главное — не пропустить ни одного звена, иначе все рухнет. А когда все звенья “смазаны”, стройматериал завезен, рабочие на месте, раствор готов — (и тут в голосе о. Михаила звучал металл), — поить, поить и поить!”

Живя в эпоху, когда “запрещено было все, кроме того, что было разрешено особым решением ЦК”, владыка Никодим вынужден был включаться в закулисные игры, вести неофициальные переговоры, устраивать “хитрые обеды” с “нужниками” (нужными людьми), чтобы решить какое-либо дело в пользу Церкви. Он любил рассказывать историю про снабженца, который творил чудеса и мог доставать на базах любой “дефицит”.

Много говорится о том, как митрополит героически противостоял системе, но чтобы многое понять достаточно только одного абзаца:

Сталинская идеология если не налагала свою печать, то, по крайней мере, отбрасывала тень на живших под ее прессом. Владыка мог с удовольствием пересказывать эпизоды из фильма “Волга-Волга” и других подобных комедий, фальшь которых была очевидна поколению “семидесятников”. В “табельные” дни — 1 мая и 7 ноября, если на это время не приходились церковные праздники, владыка смотрел по “ящику” репортажи с Красной площади. И мы, которых тошнило от одного вида обрюзгших “хариусов” вождей, должны были сидеть у экрана, как и вся “канатчикова дача”. Впрочем, и Штирлиц не уклонялся от участия в партайтагах с партайгеноссе.

Вот так-то… Штирлиц не уклонялся… и даже оторваться не мог… Как видно не просто номенклатурное, но и идейное родство.. Кого-то тошнит? Да не так уж, как видим:

…Секретарь епархии доверительно сообщает: митрополит Антоний просил подготовить проект доклада “Миссия и евангелизация в Восточной Европе”. Он будет опубликован на самом верху — во Всемирном Совете Церквей!
Какая могла быть в те годы евангелизация в Советском Союзе? Я решил составить проект доклада “с подковыркой”. Проштудировал труды тогдашних “классиков” и выудил цитаты из ранних “творений” Маркса, Ленина и даже Фиделя (“три бороды — три составные источника”). Общий смысл цитат: верующие — тоже люди и имеют право на свободу вероисповедания. Подковырка в том, что нынешние вожди отошли от принципов своих же предшественников и подавляют эти права.

Да уж точно… «Какая тут катехизация?! Посмотри, какие поповские морды» — говаривал лет 20 назад один знакомый священник (ныне, кстати, епископ).
Напоследок вот такая цитата:

Рассуждая об эпохе Бориса Годунова, о Смутном времени, владыка вряд ли мог предположить, что где-то здесь в реке “искупается” другой Борис, после чего на Руси снова будет смута…

Я так понимаю, до этого был расцвет…