Геморрой.

Истории о «православных коммунистах».

Саша Крест.
Саша Крест (фамилия — что надо) — иконописец, как говорится и как многие считают,  от Бога. Учился в конце 70-х — начале 80-х  в Минском театрально-художественнои институте на отделении живописи. Очень одаренный. Не только иконописец, но и живописец от Бога. Естественно — оригинал. Отличник. Парторг курса. Но что-то все искал… Наконец, стал сближаться с Православием. Узнал — есть  такой настоящий старец, святой жизни человек  архимандрит Игнатий (Кударенко)
(Я тоже с ним общался. Это единственный человек в мире, о котором я могу сказать — он светился святостью. Сидишь с ним рядом — и говорить не надо. Ты — в раю. В годы войны он был ближайшим сподвижником и другом архимандрита Серафима (Шахмутя) в деле возрождения Православной Церкви в Беларуси. С началом войны они выехали из Жировицкого монастыря в Восточную Беларусь, где коммунисты не оставили ни одного действующего храма. Они  объездили множество городов и сел на оккупированной территории,  открыв в общей сложности 74 храма. После войны они оба были арестованы и отправлены в лагеря, откуда отец Серафим (ныне прославленый во святых новомученик) погиб, а отец Игнатий вернулся и продолжил монашескую жизнь в Жировицком монастыре).
Вот Саша Крест и поехал к отцу Игнатию. В результате  бесед с этим святым человеком пришел к твердой убеждености в истинности Православной христианской веры. Как итог — надо покаяться и причаститься. «Так тебе же нельзя причащаться» — вдруг огорошил его о. Игнатий. «Почему нельзя?» — «Так ты же член коммунистической партии, а коммунистов нельзя к причастию допускать». Вернулся Саша Крест в институт и — заявление на стол об исключении из партии. Поднялся переполох. Не прпосто коммунист, а парторг курса! Отличник! Что скажут в райкоме?! Пытались уговорить. Дали персональное поручение «поговорить» с ним другому коммунисту-студенту. Не знаю, после этих ли «уговоров», но в итоге ныне этот студент — известный в Минске священик (и добавлю — член Епархиального совета:). Саша Крест все же настоял на своем. Но исключали из партии только вместе с институтом. Зато был допущен к Причастию и стал христианином.
Отец Василий
Василий Васильевич Дубойский всегда отличался серьезным и ответственым отношением к жизни. Про таких в советское время говорили — «настоящий коммунист». Был завучем в школе, а потом даже цензором. Но лицемерие коммунистической идеологии не давало покоя его ответственной душе. Пришел в конце концов к православной вере. Первое, что сделал, — подал заявление об исключении из партии. Лишился работы. Устроился смотрителем железнодорожного переезда — переезд закрыть-открыть, пути от снега расчистить. Помню, все на велосипеде ездил. В том числе и в собор на службу. Хотя больше предпочитал в сельские храмы — «на послушание», то есть попеть, почитать. Руководил первой в Минке Воскресной школой. Теперь священник. Служим с ним вместе, в одном храме. У нас теплые отношения, хотя на многое разные взгляды. Он и сейчас считает, что в советские времена, если хотел что-то делать, не оставалось ничего другого, как идти в партию. «Она давала хоть и фальшивый, но идеал. И в партии действительно концентрировались лучшие люди». Но если ты узнал, что там фальш, а здесь истина, можно ли  совмещать фальш с истиной? Такое ему даже в голову не могло прийти. Как и всякому нормальному человеку.

You can leave a response, or trackback from your own site.

Leave a Reply