Posted in Среди многих потерянных мерок мы потеряли еще и такую: высокостойкости тех людей, которые прежде нас говорили и писали по-русски. Странно, что они почти не описаны в нашей дореволюционной литературе. Изредка только донесется до нас их дыхание — то от Цветаевой, то от «матери Марии». 6 Они видели слишком многое, чтобы выбрать одно. Они тянулись к возвышенному слишком сильно, чтобы крепко стоять на земле. Перед падением обществ бывает такая мудрая прослойка думающих — думающих и только. И как над ними не гоготали! Как не передразнивали их! У людей прямолинейного дела и действия они как будто в горле стояли. Не досталось им и клички другой как гниль.
Потому что эти люди были — цвет преждевременный слишком тонкого аромата, вот и пустили их под косилку.
В личной жизни они особенно были беспомощны: ни гнуться, ни притворяться, ни ладить, что ни слово — мнение, порыв, протест. Таких-то как раз косилка подбирает. Таких-то как раз соломорезка крошит. 7
6 Её «Воспоминания о Блоке.»
7 Я робею сказать, но перед семидесятыми годами века эти люди как будто выныривают вновь. Это удивительно. На это почти и нельзя было надеяться.
Кстати, вот странность. Нигде не вижу в продаже «Архипелаг». Остальные книги Солженицына — пожалуйста, сколько угодно. А его нет.
Кстати, вот странность. Нигде не вижу в продаже «Архипелаг». Остальные книги Солженицына — пожалуйста, сколько угодно. А его нет.