Posted in 
Tags: Отец shpol пишет:
Совершенно не понимаю отсутствия в церкви греха подлости. Так, например, по известной традиции, с епископом следует прервать общение только в том случае, сели он еретик или блудник. Кто сегодня — еретик? Никто толком этого не определит (если не возвращаться к давно отгремевшим спорам тысячелетней давности) – экуменист или антиэкуменист, сторонник ИНН или противник, и т.д. Блудник? Это кто — тот, кто ходит с корешами в публичный дом? Или кто по телевидению демонстрирует свою любовницу (любовника)? Или тот, кто имеет келейницу (по совету известного мне архиерея вдовому священнику – постригись в монахи, и заведи келейницу)? Или тот, кто «с вожделением глядит на жену…»? Кто ныне и как может такое состояние огласить и доказать – так достоверно, чтобы иметь об этом право говорить? Все это фикция… Но вот корыстолюбие, симония, воровство, злоба, ненависть, ложь, предательство, двуличие, помыкание подчиненными и слабыми, элементарное бытовое хамство – то, что и есть подлость – вне оценки церковной традиции. Но тогда — причем здесь Любовь, заповеданная нам двуединым словом Христа? И, в конечном счете, где здесь – в таких отношениях – Сам Христос?
Великий Инквизитор потирает руки…
Интересно, что в Церкви нет не только греха подлости и прочих перечисленных выше. В Церкви нет греха неверия. Не предусмотрен такой грех канонами. Почему? Вопрос напрашивается сам собой — о какой Церкви может идти речь, если нет веры? Но почему же мы допускаем, что может быть Церковь с подлостью? Мне кажется, в этом и ответ. Есть вещи, не совместимые с Церковью «с порога». Догматы и каноны это ограничители уже чего-то имеющегося. Это мехи, которые отвечают за сохранность вина в них. Но какой смысл говорить о прочности и надежности мехов, если нет вина, нет содержимого? Мы знаем вроде бы, что «если я любви не имею, то я ничто». Но тем не менее, к тому, где нет любви, к НИЧТО силимся применить догматы и каноны. И чаще всего это оказывается фикцией, чем-то нереальным и неопределимым, что можно повернуть и так и эдак в соответствии с надобностями момента. А жизнь, жизнь в вере и Боге идет как-то параллельно и независимо от этих игр. Потому что в мехах давно ничего нет. Потому что нет Церкви. А если нет Церкви, какой смысл разбираться, еретик или не еретик, раскольник или не раскольник? Тут недавно kalakazo привел слова свят. Тихона Задонского: «»Христианства на Руси уже ведь нет, а вместо него — одно сплошное притворство!» Еще в 18-м веке сказано. Почему же мы не можем себе в этом признаться? Нет мужества или ослепли? Почему хвалимся друг перед другом своими притворствами вместо того, чтобы признать, ,что «ты говоришь: «я богат, разбогател и ни в чем не имею нужды»; а не знаешь, что ты несчастен, и жалок, и нищ, и слеп, и наг»? Сказать это не «тебе», а себе и нам. И тогда мы хотя бы будем готовы это услышать:
«Советую тебе купить у Меня золото, огнем очищенное, чтобы тебе обогатиться, и белую одежду, чтобы одеться и чтобы не видна была срамота наготы твоей, и глазною мазью помажь глаза твои, чтобы видеть». (Откр.3:17,18)