Про него просили рассказать подробнее, да и заслуживает он того, чтоб о нем поговорить.
Отец Михаил, бывший конструктор-караблестроитель, священник уже 15 лет (как раз исполнилось, когда я был у него на косе).
Еще в советские годы считался «неблагонадежным» и даже чуть было не был судим за «шпионаж» в пользу… Австралии. Единственный на то время австралийский «шпион» на весь СССР. Как же это произошло? Просто как-то в дружеской беседе он в полушутку сказанул, что, мол, в современой мировой войне, если такая случится, шансы выжить есть только у Австралии. В стороне от всего мира — незачем тратить заряды. А потому если уж есть смысл эмигрировать, то только в Австралию. Кто-то стуканул — и пошло раскручиваться «дело». В это время кто-то из его родственников был каким-то начпальником в караблестроительном министерстве, а там давно была замечена какая-то утечка информации на Запад. Вот, значит, Шполянский и шпион — готовится даже сбегать в Австралию. «Дело» надутое до смешного. Как потом оказалось, в нем даже в качестве улики присутствовала жалоба, которую Шполянский написал еще 17-летним парнем с друзьями в пивном баре по поводу разбавленности пива! Многое мы еще, оказывается, не знаем о наших «органах»:)
Уже вызывали на допросы… но спасла смерть Брежнева. Преследование прекратилось, хотя с работы пришлось уволиться. Хотя еще вплоть до Горбачева по Николаевской области ездил лектор и рассказывал о том , «как разоблачили шпиона Шполянского». При Горбачеве «шпионн» осмелел и подал апелляцию. Приехал полковник из Москвы, дело пересмотрели (вот тогда эти все тома воочию и увидел бывший подследственный), извинились и даже предложили восстановить на работе с компенсацией зарплаты и (!) карьерного роста. Но будущий батюшка уже был верующим, его удовлетворяла работа в котельной (все оно, наше поколение дворников, сторожей и кочегаров).
Ну дальше без особых подробностей. Стал священником. Приход в селе Богдановка. Некогда место «ссылки» (священники там менялись калейдоскипечески) превратилось в добротный, поцветающий приход.
Отсюда начинается и то, что поныне составляет существенную часть жизни отца Михаила. Он стал принимать к себе в семью сирот (даже одного бывшего зэка-бомжа приютил). Так возникает в Богдановке семейный детский дом. Детский дом он и сейчас считает самым главным и продуктивным в своей жизни. Но, как водится, не все так считают. В иерархии зрело недовольство, что отец Михаил занимается «не своим делом», хотя и церковь была досмотрена, и приходская жизнь была нестандартно активна. И вот настало момент, когда после его публичного на епархиальном собрании заступничества за одного гонимого священника, он сам стал гонимым. Его сняли с родного прихода и нарочито издевательски направили третьим священником в дальний приход с условием неотлучного там пребывания. Это ставило под угрозу существование детского дома, поэтому отец Михаил подал прошение о выходе за штат. Прошение было удовлетворено, но так, что «заштатное» состояние фактически превратилось в «запретное». Куда б не приходил послужить о. Михаил, настоятель тут же получал нагоняй из епархии. Поэтому отец Михаил перестал посещать храмы у себя в епархии и только бывая в Киеве сослужит на литургии у одного известного священика. Дома же по воскресеньям и праздникам служит для домашних обедницу с последующим причащением запасными Дарами. Теперь он хочет только одного — чтоб разрешили домовую церковь для детского дома, но даже в этом ему препятствуют.
В дни «оранжевой революции» выступал по телевидению с разъяснением, что принадлежность к МП не означает безусловную обязанность голосовать за «православного» Януковича. От лишения сана его спасло только то, что православная иерархия заняла нынче выжидательную позицию. Но при удобном случае не упускают повода «подсказать», что Шполянский «раскольник» и «уже почти лишен сана».
Поскольку на Украине нынче оживилась всякого прода дискуссионная жизнь, то и отца Михаила, естественно, она вовлекла. Внутрицерковные проблемы, место Церкви в обществе, межцерковные и межкофессиональные контакты… Это стало, по словам самого о. Михаила, одним из трех направлений его жизни. Первое и главное — детский дом. А вот третье — писательский труд. Даже у нас в минском храме продаются кое-какие его книги. Книги легко и интересно читаются. Пишется просто и о «самом главном». Там на косе я с улечением прочитал его содержательную книжку о 10-ти заповедях. Это не скучное богословствование, а интересный разговор «от себя». Вроде как для «новоначальных», но и я (конечно тоже в определенном смысле «новоначальный») с пользой для себя прочитал. Еще раньше прочитал книгу о чудесах в православии. Вроде избитая уже тема, а подана ярко.
Так что если увидите — советую.
В холодное время года отец Михаил живет вместе с детским домом в Богдановке, а на летний сезон пербирается на ту самую Кинбурнскую косу, на которую и меня пригласил. И хотя известно мое впечаление, я не жалею уже хотя бы из-за возможности пообщаться и ближе познакомится с о. Михаилом, его родственниками, друзьями и детьми. Некоторые дети уже выросли. Ведут достойную жизнь, хотя все они из «неблагополучного» окружения. Из Воспитуемых сейчас четверо — три девочки и мальчик. Что сразу отметила моя матушка, в их облике и взгляде нет чего-то такого неуловимо «детдомовского», что часто бывает у сирот. Все они, кстати, называют батюшку и матушку «папа» и «мама».
Когда я ехал на косу, я настраивался во многом спорить с о. Михаилом и спорить резко. Так оно и было:) Но о. Михаил показал себя настоящим священником и просто умным человеком. Не обижаясь на мои выпады, он старательно въезжал во все то, что я говорил. И не всегда сразу, но воспринимал все адекватно, и не просто понимал, но даже иногда переубеждался и соглашался. И вообще у нас оказалось много общих точек соприкосновения во взглядах на Церковь, какой она должна быть… А это для меня сейчас большая редкость — в последнее время даже недопонимание, а вплоть до обвинений в злобе и нелюбви к людям. Что ж.. Это моя вина — надо думать, как, кому и что говорить… Но вот под о. Михаила не надо подстраиваться. Можно расслабиться. А это же и есть отдых:)