Для меня Никита Алексеевич Струве это олицетворение  настоящего русского мира. Вот только настоящего русского мира, а не его темного двойника, лезущего под этим именем во все щели. Настоящий русский мир это то, что русские внесли в мир, в общую сокровищницу духа и мысли.  Это Достоевский, Толстой, Чехов, Бунин, Набоков, Бердяев, Солженицын, да многие другие, всех и не перечислишь. 

Уникальная и одновременно трагическая эпоха русского мира началась с изгнанием лучшей его части из отечества после 1917 года. Новый изгнанный русский мир  среди мира европейского  это необыкновенный опыт взаимообогащения восточной и западной  традиций христианства, мысли и культуры. Для русской традиции это прежде всего опыт жизни и проповеди в неправославном и поликонфессиональном окружении, это опыт выхода из раковины имперско-государственного триумфализма в суровую, но и живительную реальность постижения европейского равенства и свобод, осознания этих свобод как важнейших христианских ценностей.  В свою очередь и европейская жизнь обогатилась этой мощной инъекцией восточной традиции с ее «больными вопросами», философией иова страдания и  богоискательства. И неспроста «православие русской традиции» привлекло многих коренных европейцев,  «русское православие» зазвучало на разных европейских языках.    

И это новое, свободное по духу Православие возвращалось к нам. В виде радио, а затем и печатных проповедей митрополита Антония Сурожского, отца Александра Шмеман…. А также  в виде весточек, а точнее «Вестника РХД», редактором которого был Никита Струве. 

Помню,как еще школьником услышал по радио Свобода о б изданных на Западе «Август 14-го» и «Архипелаг ГУЛАГ». Запомнилось название издательства ИМКА-ПРЕСС. Потом оказалось, что это опять Никита Алексеевич Струве.

С конца 80-х начали доходить из-за рубежа отдельные экземпляры Вестника, и уже тогда это было «глоток воздуха», нечто совсем иное на общем фоне господствовавшей тогда ностальгически-имперской продукции РПЦЗ. 

И когда с середины 90-х стало все больше проясняться, по какому пути идет наше  церковное «возрождение», лекарством от отчаяния для меня стал почти полный набор выпусков Вестника, подаренный кем-то для нашего храма, что само по себе чудо. Ведь на этом приходе  в ходу был консервативно-монархический эрпецезешный тренд, и почти никто, кроме меня этот журнал не читал. А для меня это был оазис среди пустыни.  

Поиски альтернативы привели  к знакомству с  Преображенским братством, при всех своих сложностях олицетворявшем надежды на реформы в РПЦ, и там же встретил Никиту Алексеевича, что показалось логичным и естественным. . 

А потом началось «вставание с колен»… Примеряя государственные латы, церковное «возрождение» с гордым пренебрежением отнеслось к опыту русского мира в Европе… Кто это вообще такие? Что это за храмы по гаражам… Нет, надо наше солидное, помпезное и великое возрожденное православие! Что получше отберем, как храм в Ницце, а где свое, соответствующее величию, за государственный счет возведем. Как нелепый «православный центр» в Париже. 

Эту надменность подхватили даже некоторые вроде как «либеральные» православные деятели в России. И вот уже девчушка, редактирующая популярный церковный портал, считает себя вправе менторским тоном свысока поучать Никиту Алексеевича,  как родину и церковь любить…

Только вылезшие на Божий свет из воинственно-атеистических пещер, даже толком не отряхнувшись, кичимся своей особенной «духовностью» перед  «загнивающим» и «бездуховным» миром.  

Поднялся двойник, присвоил имя и испоганил его. Теперь «русский мир» это не взаимное обогащение вер и культур, а война, экспансия и агрессия. «Русский мир» как помеченная территория и присвоенное право вероломного владения.

Что-то похожее и с «днем Победы». Чем дальше от самого дня Победы в 1945-м году, тем больше пафоса, помпезности и лжи,  граничащей с кощунством. А ведь даже еще лет 30-40 назад раздавались то и дело говорилось о том, что искажается правда о войне, что есть в ее истории «белые пятна», восполнить которые пытались единицы, такие как Астафьев, Некрасов, Быков… И эти «белые пятна» невероятно трагического свойства. До такой степени, что, по словам Астафьева,  «и России не стало, нет и русского народа», потому что советская военщина «бросала наш народ, как солому, в огонь». Поэтому, по его же словам, «вместо парадного картуза надо надевать схиму, становиться в День Победы на колени посреди России и просить у своего народа прощение за бездарно «выигранную» войну, в которой врага завалили трупами, утопили в русской крови». Другой недавно почивший фронтовик и известный блогер писал так о Дне победы:  «Уверен, что большинство граждан страны праздновали тогда не столько победу над поверженным врагом, сколько окончание страшной трагедии, КОНЕЦ ВОЙНЫ». 

И каков бы ни был соблазн у государства использовать победу в качестве идеологического символа, оно предпочло на этом не спекулировать, не распускать триумфальные песни там, где слишком очевидно горе и трагедия. Предпочитали раздувать идеологические паруса на годовщинах революции и вождей, а праздник победы был фактически отменен, и только в 70-х, когда многих свидетелей уже не стало, а оставшиеся стали пенсионерами, возродился праздник, но сначала опять же без парадов, а с шествиями ветеранов и с возложением цветов. Но триумфализм уже подымал голову, а в наши дни развился до пошлого и кощунственного безумия с фальшивыми ветеранами и младенцами в танках с пилотками. (Пост)советские режимы на полную катушку раскрутили идеологию победобесия, больше, видно, не на чем. Вместо воспоминания горечи войны, вместо благодарности о ее окончании, воинственные призывы к новым «победам»: над «фашистами» в Украине, над «террористами» в Сирии… Вместо «не должно повториться» «можем повторить».  Прямая противоположность. 

И тут как не вспомнить о том, что День победы празднуется в дни Пасхи, праздника Воскресения Христова. Этот факт тоже обыгрывается, проводится параллель между победой в войне и победой Иисуса Христа над смертью. Но если эту параллель провести дальше, сможет ли мы сказать Иисусу Христу «можешь повторить»? В христианском предании везде рядом с Воскресением — Крест, трагедия. И наша личная вина. 

Есть у нас, как известно,  представление о пришествии Антихриста, внешне подобного на Христа, которого многие примут за такового, но по сути он будет прямой противоположностью. Впрочем, иногда говорится даже об одном, а о многих антихристах. Это все то, что рядится в Правду, очень внешне похоже на нее, но на самом деле  – коварная ложь.  

На месте русского мира веры, культуры и философии — «русский мир» агрессивной экспансии. 

На месте Дня  Победы как  окончания  войны и страданий и памяти павших – «день победы» как экзальтация триумфальной пошлости, искусственного величия и  воинствующего духа. 

На месте Церкви Христа – …