Posted in «Церковь есть тайна преодоления одиночества. Это преодоление должно ощущаться совершенно реально..» Да, да… ДОЛЖНО! Но на деле-то самый главный опыт так называемого «воцерковления» это опыт переживания совершенно нового и неожиданного одиночества — буквально «чужой среди своих». Холод одиночества буквально сквозит между людьми… Человек учиться закрываться, изображая открытость… приобретает навык лицемерия перед самим собой, боясь рямых вопросов и прямых ответов, не чьих-то, а своих вопросов и ответов… И вот вдруг общий интерес к какому-то вопросу.. участие в «стоянии»… за «канонизацию».. против инн, безбожных выставок, сектантов, еретиков, раскольников… Особенно если там потеплее.. ооо, как завидно! А мы тоже объеденимся..вот! В борьбе!… Или уйти куда-нибудь, собраться своим кружком.. И, кажется, ну совешенно оно — «луч любви робко, но и внятно начал растапливать лед одиночества» Как этого хочется! Да и ведь действительно должно быть.
Но ведь какой же жестокий самообман! Спаивание ведь только по «интересу», но чуть в сторону.. тсс — не трогай лиха, пока лежит тихо! Контраст может резко обнажить правду, от которой ты надежно спрятался в своем лицемерии.. Устоишь ли?
А ведь так симптоматично, что «церковные стены» воспринимаются только вот так.. со свечными ящиками.. старухами.. священниками… Потому что мы не в Церкви — мы «в Церковь ходим»… то есть в домик такой.. с куполком… И никакие догматические самовнушения не освобождает от этого навязчивго образа… Потому что в храме крик одиночества заглушается определенным порядком, пением, возгласами, запахом ладана.. и все так «церковно» и ты «среди свооих».. и вроде как молчим об одном.. вроде как о Божьем.. И правда, об одном, но не о Божьем, а о своем и общем — ОДИНОЧЕСТВЕ.
я зразумела, што такое царква. калі абсалютна чужыя людзі раптам сталі сваімі. далёка ад дома. мая адзінота напоўнілася супольнасьцю.
і тады я пісала ў жж, што хрысьціяне — гэта свае людзі. і менавіта адзінота дазваляе адчуць паўнату стасункаў. калі паўната заходзіць на месца адзіноты і пакінутасьці.
некалі я сказала, што аддаю перавагу таму, каб казаць пра Хрыста, а не пра Царкву, бо тады ня ведала, што такое Царква. ні на досьведзе, ні ў тэорыі. Цяпер я так ня думаю. Праўда ў Целе. Вера ў Царкву.
і гэта ня тайна пераадоленьня адзіноты… бо сам чалавек ня можа пераадолец гэтую адзіноту. царква — гэта калі адзінота раптам напаўняецца стасункамі.
і гэта ня тайна пераадоленьня адзіноты… бо сам чалавек ня можа пераадолец гэтую адзіноту. царква — гэта калі адзінота раптам напаўняецца стасункамі.
я зразумела, што такое царква. калі абсалютна чужыя людзі раптам сталі сваімі. далёка ад дома. мая адзінота напоўнілася супольнасьцю.
і тады я пісала ў жж, што хрысьціяне — гэта свае людзі. і менавіта адзінота дазваляе адчуць паўнату стасункаў. калі паўната заходзіць на месца адзіноты і пакінутасьці.
некалі я сказала, што аддаю перавагу таму, каб казаць пра Хрыста, а не пра Царкву, бо тады ня ведала, што такое Царква. ні на досьведзе, ні ў тэорыі. Цяпер я так ня думаю. Праўда ў Целе. Вера ў Царкву.
я зразумела, што такое царква. калі абсалютна чужыя людзі раптам сталі сваімі. далёка ад дома. мая адзінота напоўнілася супольнасьцю.
і тады я пісала ў жж, што хрысьціяне — гэта свае людзі. і менавіта адзінота дазваляе адчуць паўнату стасункаў. калі паўната заходзіць на месца адзіноты і пакінутасьці.
некалі я сказала, што аддаю перавагу таму, каб казаць пра Хрыста, а не пра Царкву, бо тады ня ведала, што такое Царква. ні на досьведзе, ні ў тэорыі. Цяпер я так ня думаю. Праўда ў Целе. Вера ў Царкву.
я зразумела, што такое царква. калі абсалютна чужыя людзі раптам сталі сваімі. далёка ад дома. мая адзінота напоўнілася супольнасьцю.
і тады я пісала ў жж, што хрысьціяне — гэта свае людзі. і менавіта адзінота дазваляе адчуць паўнату стасункаў. калі паўната заходзіць на месца адзіноты і пакінутасьці.
некалі я сказала, што аддаю перавагу таму, каб казаць пра Хрыста, а не пра Царкву, бо тады ня ведала, што такое Царква. ні на досьведзе, ні ў тэорыі. Цяпер я так ня думаю. Праўда ў Целе. Вера ў Царкву.
і гэта ня тайна пераадоленьня адзіноты… бо сам чалавек ня можа пераадолец гэтую адзіноту. царква — гэта калі адзінота раптам напаўняецца стасункамі.
і гэта ня тайна пераадоленьня адзіноты… бо сам чалавек ня можа пераадолец гэтую адзіноту. царква — гэта калі адзінота раптам напаўняецца стасункамі.
100%
100%
100%
100%
памятаеш, як прыест_дзімітры пісаў пра сваіх і чужых?
Памятаю. Але, як шмат што, гэта вельмі прыгожа.. але тым больш фантом..
Памятаю. Але, як шмат што, гэта вельмі прыгожа.. але тым больш фантом..
памятаеш, як прыест_дзімітры пісаў пра сваіх і чужых?
памятаеш, як прыест_дзімітры пісаў пра сваіх і чужых?
памятаеш, як прыест_дзімітры пісаў пра сваіх і чужых?
Вы правы
Вы правы
Вы правы
Вы правы
А вот тут (ща глупости говорить буду) есть момент, где правду легко спутать с ложью. Первое, чего мы должны хотеть от Церкви — это не остаться в одиночестве после смерти, «где тьма, скрежет зубовный». Т.е. если мы вообще стремимся преодолеть нашу любовь к временному и заменить её на любовь к Вечному, то и преодоление одиночества — впервую очередь — должно быть — загробного. Всё загробное начинается здесь (Царство Небесное подобно зерну горчичному — это же про это самое сказано? или нет?) Т.о. первое, о чём мы должны заботиться, это пребывать здесь в общении со Христом — в Евхаристии, чтении Евангелия и исполнения заповедей Господа нашего.
Так вот, когда мы вместе начинаем ходить на стояния, ездить в паломнические поездки, даже восстанавливать храм — можем вполне променять ценность вечного — на преходящее. Т.е. радость общения здешнего — может заглушить страх перед одиночеством загробным, вообще — получается «синица в руках». Не хочу сказать, что вообще христианин не должен общаться. но, имхо лучше будет, если сначала возникнет понимание общения — как самой высшей ценности — в Евхаристии, а потом уже, как второстепенное и дополнительное — общение бытовое.
отец і говоріт — что стоянія і группы по інтересам — это іллюзія
отец і говоріт — что стоянія і группы по інтересам — это іллюзія
Так я же про это и говорю. Чтомы понимаеи — в Церкви не может быть одиночества. Но забываем, что легко истинное общение в Боге подменить бытовым и думать, что все ОК, все «церковно». А Евхаристия по смыслу общение и не только с Богом, но в Боге всей Церковью.
Так я же про это и говорю. Чтомы понимаеи — в Церкви не может быть одиночества. Но забываем, что легко истинное общение в Боге подменить бытовым и думать, что все ОК, все «церковно». А Евхаристия по смыслу общение и не только с Богом, но в Боге всей Церковью.
А вот тут (ща глупости говорить буду) есть момент, где правду легко спутать с ложью. Первое, чего мы должны хотеть от Церкви — это не остаться в одиночестве после смерти, «где тьма, скрежет зубовный». Т.е. если мы вообще стремимся преодолеть нашу любовь к временному и заменить её на любовь к Вечному, то и преодоление одиночества — впервую очередь — должно быть — загробного. Всё загробное начинается здесь (Царство Небесное подобно зерну горчичному — это же про это самое сказано? или нет?) Т.о. первое, о чём мы должны заботиться, это пребывать здесь в общении со Христом — в Евхаристии, чтении Евангелия и исполнения заповедей Господа нашего.
Так вот, когда мы вместе начинаем ходить на стояния, ездить в паломнические поездки, даже восстанавливать храм — можем вполне променять ценность вечного — на преходящее. Т.е. радость общения здешнего — может заглушить страх перед одиночеством загробным, вообще — получается «синица в руках». Не хочу сказать, что вообще христианин не должен общаться. но, имхо лучше будет, если сначала возникнет понимание общения — как самой высшей ценности — в Евхаристии, а потом уже, как второстепенное и дополнительное — общение бытовое.
А вот тут (ща глупости говорить буду) есть момент, где правду легко спутать с ложью. Первое, чего мы должны хотеть от Церкви — это не остаться в одиночестве после смерти, «где тьма, скрежет зубовный». Т.е. если мы вообще стремимся преодолеть нашу любовь к временному и заменить её на любовь к Вечному, то и преодоление одиночества — впервую очередь — должно быть — загробного. Всё загробное начинается здесь (Царство Небесное подобно зерну горчичному — это же про это самое сказано? или нет?) Т.о. первое, о чём мы должны заботиться, это пребывать здесь в общении со Христом — в Евхаристии, чтении Евангелия и исполнения заповедей Господа нашего.
Так вот, когда мы вместе начинаем ходить на стояния, ездить в паломнические поездки, даже восстанавливать храм — можем вполне променять ценность вечного — на преходящее. Т.е. радость общения здешнего — может заглушить страх перед одиночеством загробным, вообще — получается «синица в руках». Не хочу сказать, что вообще христианин не должен общаться. но, имхо лучше будет, если сначала возникнет понимание общения — как самой высшей ценности — в Евхаристии, а потом уже, как второстепенное и дополнительное — общение бытовое.
А вот тут (ща глупости говорить буду) есть момент, где правду легко спутать с ложью. Первое, чего мы должны хотеть от Церкви — это не остаться в одиночестве после смерти, «где тьма, скрежет зубовный». Т.е. если мы вообще стремимся преодолеть нашу любовь к временному и заменить её на любовь к Вечному, то и преодоление одиночества — впервую очередь — должно быть — загробного. Всё загробное начинается здесь (Царство Небесное подобно зерну горчичному — это же про это самое сказано? или нет?) Т.о. первое, о чём мы должны заботиться, это пребывать здесь в общении со Христом — в Евхаристии, чтении Евангелия и исполнения заповедей Господа нашего.
Так вот, когда мы вместе начинаем ходить на стояния, ездить в паломнические поездки, даже восстанавливать храм — можем вполне променять ценность вечного — на преходящее. Т.е. радость общения здешнего — может заглушить страх перед одиночеством загробным, вообще — получается «синица в руках». Не хочу сказать, что вообще христианин не должен общаться. но, имхо лучше будет, если сначала возникнет понимание общения — как самой высшей ценности — в Евхаристии, а потом уже, как второстепенное и дополнительное — общение бытовое.
Да,между милыми,внешне открытыми и приветливыми церковными людьми сквозит холод,но не только одиночества.Многие приходят с такими огромными мешками злобы и обид,что не понятно,как они до храма-то добрели.
Да,крик,самый отчаянный,берущий за сердце своей каменной рукой!Как много лет я мучительно ощущаю его всем своим существом!Уж не знаю,в церкви я или только прихожу в домик с куполком.Не берусь утверждать,но из личного опыта знаю наверняка,что в столичном храме,туго набитом улыбчивой церковной интеллигенцией,этот крик страшней и безнадежней,чем в сельской церкви,где кроме батюшки да матушки да пары ворчливых старушек никого и нет.Как же там хорошо тихо и мирно на душе,может быть потому,что явственно чувствуешь,как вместо всех не пришедших,в храм приходит Господь.Но блаженствовать в тишине сельского храма слишком большая роскошь.Надо жить активно,делать церковное дело,собирать вокруг него молодежь,привлекать людей в храм в конце концов.Люди собираются,дело вроде идет(во всяком случае внешне),молодежи в храме много.И начинается…Боль,холод и крик,не утихающий даже в большие праздники.Думаю,что как это не страшно звучит,так и должно быть.Человек не может не чувствовать,что как с другими людьми,даже самыми близкими, не слепляйся в комок леденцов,а перед Богом ты все равно один,ты перед Богом одинок!
По-разному бывает. Разные бывают и столичные храмы. Один и тот же храм может быть в праздники и воскресенья набит, а в будни там тепло, и нет никого, кроме не только батюшки, матушки и пары ворчливых старушек, но и еще пяти-шести знакомых между собой людей.
Оригинальный способ достичь желаемого преодоления одиночества — остаться одному. Такое может придумать только церковный человек!
Трудно любить большую толпу хорошо знакомых людей,скажем прихожан одного храма.И от невозможности этого рождается тяжелое чувство опустошености,для преодоления которого иногда лучше уж уединиться где-то,вглядеться внимательно в двух-трех человек которые рядом с тобой и полюбить их всем сердцем.Ведь порой,чтобы возродить в себе любовь ко многим нужно начать все сначала,привести свои мысли и чувства в порядок,а для того нужно уединение.Не знаю,я в своей жизни не раз переживала тяжелейшие духовные кризисы.И ими приходится переболевать,как гриппом с высокой температурой.В таком больном и разбитом состоянии как-то меньше всего хочется бурно общаться с большим количеством людей.Может быть это знакомо не всем.
Я думаю,что проблема одиночества в том,что в нас оскудевает любовь и к людям и к Богу в первую очередь.
Ну что же делать,если так бывает?Надо же как-то это преодолевать.
Я не думаю, что дело в бурном общении.
Бурное общение как раз здорово мешает и оно не показатель не-одиночества.
Моя подруга потеряла маму. Внезапно. И в том приходе, куда она ходила, она нашла очень хорошее к себе отношение, и общение, но не нашла сосредоточенного человеческого присутствия рядом. Ушла в другую общину, где ее согрели. Этим и отличается общение от тусовки.
Ведь если человеку плохо, и он хочет, «чтобы от меня все отстали» — это вполне законное желание. Ведь утешение часто сводится к «давай, выкарабкивайся!» — а это бывает не всегда возможно, и чувствуешь себя плохим от того, что и выкарабкиваться не выходит, и другим настроение портишь своей грустной миной, и, соответственно, виноват. А когда тебя просто принимают таким, какой ты есть — молчат рядом, когда у тебя нет сил общаться, но не оставляют одного — это и есть преодоление одиночества.
Верно,верно,когда и поймут и не оставят и где-то чутко промолчат…ну что сказать — это счастье быть согретым таким теплом.Я ведь только лишь о том,что с людьми,которые так понимают, удается видеться очень редко,а хотелось бы каждый день. И никогда бы с ними не расставаться.
А общаться мне приходится очень бурно.Хочешь — не хочешь.Это не от меня зависит.Иногда это так тяготит!Целый день говоришь говоришь с разными людьми,даже голос садится.И чем больше говоришь,тем явственнее чувство,что истошно орешь в пустыне!
Понимаю. Больше, чем Вы можете представить.
Ну!Когда тебя за целый день хоть один человек поймет — это…это невозможно переоценить!Выходит все не так уж и безнадежно.Как иногда важно бывает вовремя поговорить с хорошим человеком.Ну будем считать,что на сегодня мы одиночество немножко преодолели,с чем нас и поздравляю!
Что Вы, совсем не безнадежно.
Я всегда рядом. Пишите, если буду нужна.
И спасибо Вам. Важно не только понимать, но и четко формулировать, без этого не поймешь. Тем более, что в сети возможность понимания снижается за счет отутствия интонации.
Ученая шутка: «В речи 70% информации черпается из интонации, 20 — из жестикуляции и 7 — из мимики. Остальные 3 — из слов.»
Трудно любить большую толпу хорошо знакомых людей,скажем прихожан одного храма.И от невозможности этого рождается тяжелое чувство опустошености,для преодоления которого иногда лучше уж уединиться где-то,вглядеться внимательно в двух-трех человек которые рядом с тобой и полюбить их всем сердцем.Ведь порой,чтобы возродить в себе любовь ко многим нужно начать все сначала,привести свои мысли и чувства в порядок,а для того нужно уединение.Не знаю,я в своей жизни не раз переживала тяжелейшие духовные кризисы.И ими приходится переболевать,как гриппом с высокой температурой.В таком больном и разбитом состоянии как-то меньше всего хочется бурно общаться с большим количеством людей.Может быть это знакомо не всем.
Я думаю,что проблема одиночества в том,что в нас оскудевает любовь и к людям и к Богу в первую очередь.
Ну что же делать,если так бывает?Надо же как-то это преодолевать.
Оригинальный способ достичь желаемого преодоления одиночества — остаться одному. Такое может придумать только церковный человек!
Конечно,это всем нам знакомые счастливые моменты.Я стараюсь как можно чаще приезжать в любимый столичный храм,где любимый батюшка и несколько самых близких друзей.(Правда,получается все реже и реже).
Но я ведь совсем не об этом…Может,конечно,самых близких людей и не должно быть много?Нам же хочется,чтобы все были братьями-сестрами.В глубине души мы хотим,чтобы нас любили все.Просто так,ни за что-нибудь,а только лишь за то,что мы есть.А любить-то нас,понятно,не за что.Бесконечно прощать нас и покрывать все наши безобразия своей любовью,конечно же могут только те самые близкие друзья.Дружба ведь и складывается из множества мальеньких подвигов веры и любви.
Конечно,это всем нам знакомые счастливые моменты.Я стараюсь как можно чаще приезжать в любимый столичный храм,где любимый батюшка и несколько самых близких друзей.(Правда,получается все реже и реже).
Но я ведь совсем не об этом…Может,конечно,самых близких людей и не должно быть много?Нам же хочется,чтобы все были братьями-сестрами.В глубине души мы хотим,чтобы нас любили все.Просто так,ни за что-нибудь,а только лишь за то,что мы есть.А любить-то нас,понятно,не за что.Бесконечно прощать нас и покрывать все наши безобразия своей любовью,конечно же могут только те самые близкие друзья.Дружба ведь и складывается из множества мальеньких подвигов веры и любви.
По-разному бывает. Разные бывают и столичные храмы. Один и тот же храм может быть в праздники и воскресенья набит, а в будни там тепло, и нет никого, кроме не только батюшки, матушки и пары ворчливых старушек, но и еще пяти-шести знакомых между собой людей.
Не комок леденцов, но одиночества не должно быть в Церкви. Она для этого существует. Ведь все мы жаждем Царства Небесного. А Царство это тоже общество. Нельзя любить Бога каждому по-отдельности. Иначе только один вывод — мы и Бога не любим.
Благословите,
Все возвращаюсь и возваращаюсь к вашим размышлениям.
Батюшка, мы не по отдельности Господа нашего любим, а вместе. Сколько сил приходит утром, когда я по дороге на работу слышу звон колоколов нашей Церкви, знаю там отец Николай молится, по всему миру молятся другие батюшки и малочисленные прихожане в будний день, а с ними и я.
не рвите душу, пожалуйста.
Благословите,
Все возвращаюсь и возваращаюсь к вашим размышлениям.
Батюшка, мы не по отдельности Господа нашего любим, а вместе. Сколько сил приходит утром, когда я по дороге на работу слышу звон колоколов нашей Церкви, знаю там отец Николай молится, по всему миру молятся другие батюшки и малочисленные прихожане в будний день, а с ними и я.
не рвите душу, пожалуйста.
Мне кажется, что надо еще договориться о терминах. Уединенность не путать с одиночеством. Можно находиться во внутреннем уединении, если рядом с тобой люди тоже находятся в уединении. Как говорил владыка Антоний Сурожский, тогда происходит встреча на общей для этих людей глубине. А одиночество — это оставленность. Оно может быть и в толпе. И среди самого бурного общения.
Одиночество — страшно беспомощностью и пустотой. Уединенность — плодотворна.
Итак, все ли, кто любит одиночество, на самом деле его любят? Или все-таки имеют в виду благодатную и необходимую для роста живую уединенность?
«Оставьте меня одного в комнате, но чтобы за стенкой кто-то был.» :))
О, нет! Ни в коей мере уединеность не имеет ничего общего с одиночеством!
Не комок леденцов, но одиночества не должно быть в Церкви. Она для этого существует. Ведь все мы жаждем Царства Небесного. А Царство это тоже общество. Нельзя любить Бога каждому по-отдельности. Иначе только один вывод — мы и Бога не любим.
Да,между милыми,внешне открытыми и приветливыми церковными людьми сквозит холод,но не только одиночества.Многие приходят с такими огромными мешками злобы и обид,что не понятно,как они до храма-то добрели.
Да,крик,самый отчаянный,берущий за сердце своей каменной рукой!Как много лет я мучительно ощущаю его всем своим существом!Уж не знаю,в церкви я или только прихожу в домик с куполком.Не берусь утверждать,но из личного опыта знаю наверняка,что в столичном храме,туго набитом улыбчивой церковной интеллигенцией,этот крик страшней и безнадежней,чем в сельской церкви,где кроме батюшки да матушки да пары ворчливых старушек никого и нет.Как же там хорошо тихо и мирно на душе,может быть потому,что явственно чувствуешь,как вместо всех не пришедших,в храм приходит Господь.Но блаженствовать в тишине сельского храма слишком большая роскошь.Надо жить активно,делать церковное дело,собирать вокруг него молодежь,привлекать людей в храм в конце концов.Люди собираются,дело вроде идет(во всяком случае внешне),молодежи в храме много.И начинается…Боль,холод и крик,не утихающий даже в большие праздники.Думаю,что как это не страшно звучит,так и должно быть.Человек не может не чувствовать,что как с другими людьми,даже самыми близкими, не слепляйся в комок леденцов,а перед Богом ты все равно один,ты перед Богом одинок!
Да,между милыми,внешне открытыми и приветливыми церковными людьми сквозит холод,но не только одиночества.Многие приходят с такими огромными мешками злобы и обид,что не понятно,как они до храма-то добрели.
Да,крик,самый отчаянный,берущий за сердце своей каменной рукой!Как много лет я мучительно ощущаю его всем своим существом!Уж не знаю,в церкви я или только прихожу в домик с куполком.Не берусь утверждать,но из личного опыта знаю наверняка,что в столичном храме,туго набитом улыбчивой церковной интеллигенцией,этот крик страшней и безнадежней,чем в сельской церкви,где кроме батюшки да матушки да пары ворчливых старушек никого и нет.Как же там хорошо тихо и мирно на душе,может быть потому,что явственно чувствуешь,как вместо всех не пришедших,в храм приходит Господь.Но блаженствовать в тишине сельского храма слишком большая роскошь.Надо жить активно,делать церковное дело,собирать вокруг него молодежь,привлекать людей в храм в конце концов.Люди собираются,дело вроде идет(во всяком случае внешне),молодежи в храме много.И начинается…Боль,холод и крик,не утихающий даже в большие праздники.Думаю,что как это не страшно звучит,так и должно быть.Человек не может не чувствовать,что как с другими людьми,даже самыми близкими, не слепляйся в комок леденцов,а перед Богом ты все равно один,ты перед Богом одинок!
Да,между милыми,внешне открытыми и приветливыми церковными людьми сквозит холод,но не только одиночества.Многие приходят с такими огромными мешками злобы и обид,что не понятно,как они до храма-то добрели.
Да,крик,самый отчаянный,берущий за сердце своей каменной рукой!Как много лет я мучительно ощущаю его всем своим существом!Уж не знаю,в церкви я или только прихожу в домик с куполком.Не берусь утверждать,но из личного опыта знаю наверняка,что в столичном храме,туго набитом улыбчивой церковной интеллигенцией,этот крик страшней и безнадежней,чем в сельской церкви,где кроме батюшки да матушки да пары ворчливых старушек никого и нет.Как же там хорошо тихо и мирно на душе,может быть потому,что явственно чувствуешь,как вместо всех не пришедших,в храм приходит Господь.Но блаженствовать в тишине сельского храма слишком большая роскошь.Надо жить активно,делать церковное дело,собирать вокруг него молодежь,привлекать людей в храм в конце концов.Люди собираются,дело вроде идет(во всяком случае внешне),молодежи в храме много.И начинается…Боль,холод и крик,не утихающий даже в большие праздники.Думаю,что как это не страшно звучит,так и должно быть.Человек не может не чувствовать,что как с другими людьми,даже самыми близкими, не слепляйся в комок леденцов,а перед Богом ты все равно один,ты перед Богом одинок!
отец і говоріт — что стоянія і группы по інтересам — это іллюзія
отец і говоріт — что стоянія і группы по інтересам — это іллюзія
О да.
Так и есть, правда.
Это страшнее всего: ведь люди, приходящие в храм, читавшие до этого книги, как хорошо у христиан, видят в основном отчуждение и чуть ли не «кастовость» — вот я, мол, уже двадцать лет в этом храме, а ты — пять лет, а ты — вообще только что пришел, так что я тебе могу делать замечания, а ты мне — нет. Пресловутая «проблема бабушек». Очень часто именно женщины-прихожанки отталкивают людей от храма своим собственническим отношением к святыне. А когда это мужчины — это еще сильнее.
Раз уж идет разговор по душам, то могу сказать следующее. Очень трудно, немилосердно трудно чувствовать себя среди людей, которые едины с тобой в Господе, чужим; но это время проходит, неминуемо проходит, если потерпеть. Господь нас смиряет; я даже не знаю, где бы и в каком душевном состоянии я сейчас была, если бы в храме, в который я ходила в своей родном городе, меня приняли с распростертыми объятиями и сразу полюбили. Нет; наоборот, столько пришлось поплакать, столько переживать состояние некоей отверженности, когда тебя поздравляют со Святым Причастием и отворачиваются, что только это выучило хоть чуть-чуть меня, тогда новоначальную, смиряться и перестать воспринимать себя каждую минуту жизни как пуп земли. И уповать на Бога, и Ему молиться, а не своей репутации или своему положению. Не потому говорю, чтобы выдать себя за святую, а потому, что наверняка многие через это прошли.
Но это если есть особые обстоятельства. А контрпримеров более чем достаточно, увы — и страшнее всего один из них: одна моя знакомая отказалась (надеюсь, не навсегда) принять Святое Крещение, потому что когда она уже пришла в храм для совершения Таинства, ее сильно оскорбила одна местная старушка. Что-то такое сказала, что человек с тех пор все никак отойти не может, и теряет веру. Он пришел в храм, он пришел к Господу; а его оттуда прогнали — да, буквально прогнали.
Как правильно сказал о.Андрей Кураев, кто хоть когда-нибудь считал потери Церкви в этой непонятной и странной борьбе?
Re: О да.
Ну, раз разговор по душам, скажу и я — в церкви я уже почти 30 лет. Смирялся и иногда казалось, как и Вам, что преодолено. Но … я чувствуюсейчас одиночество, как никогда. В начале, по-моему, даже и близко такого не было:)
Не знаю, что ответить вам, кроме того, что…
Все это значит, что мы, по всей видимости, большего и не заслуживаем 8((.
Re: О да.
Ну, раз разговор по душам, скажу и я — в церкви я уже почти 30 лет. Смирялся и иногда казалось, как и Вам, что преодолено. Но … я чувствуюсейчас одиночество, как никогда. В начале, по-моему, даже и близко такого не было:)
О да.
Так и есть, правда.
Это страшнее всего: ведь люди, приходящие в храм, читавшие до этого книги, как хорошо у христиан, видят в основном отчуждение и чуть ли не «кастовость» — вот я, мол, уже двадцать лет в этом храме, а ты — пять лет, а ты — вообще только что пришел, так что я тебе могу делать замечания, а ты мне — нет. Пресловутая «проблема бабушек». Очень часто именно женщины-прихожанки отталкивают людей от храма своим собственническим отношением к святыне. А когда это мужчины — это еще сильнее.
Раз уж идет разговор по душам, то могу сказать следующее. Очень трудно, немилосердно трудно чувствовать себя среди людей, которые едины с тобой в Господе, чужим; но это время проходит, неминуемо проходит, если потерпеть. Господь нас смиряет; я даже не знаю, где бы и в каком душевном состоянии я сейчас была, если бы в храме, в который я ходила в своей родном городе, меня приняли с распростертыми объятиями и сразу полюбили. Нет; наоборот, столько пришлось поплакать, столько переживать состояние некоей отверженности, когда тебя поздравляют со Святым Причастием и отворачиваются, что только это выучило хоть чуть-чуть меня, тогда новоначальную, смиряться и перестать воспринимать себя каждую минуту жизни как пуп земли. И уповать на Бога, и Ему молиться, а не своей репутации или своему положению. Не потому говорю, чтобы выдать себя за святую, а потому, что наверняка многие через это прошли.
Но это если есть особые обстоятельства. А контрпримеров более чем достаточно, увы — и страшнее всего один из них: одна моя знакомая отказалась (надеюсь, не навсегда) принять Святое Крещение, потому что когда она уже пришла в храм для совершения Таинства, ее сильно оскорбила одна местная старушка. Что-то такое сказала, что человек с тех пор все никак отойти не может, и теряет веру. Он пришел в храм, он пришел к Господу; а его оттуда прогнали — да, буквально прогнали.
Как правильно сказал о.Андрей Кураев, кто хоть когда-нибудь считал потери Церкви в этой непонятной и странной борьбе?
О да.
Так и есть, правда.
Это страшнее всего: ведь люди, приходящие в храм, читавшие до этого книги, как хорошо у христиан, видят в основном отчуждение и чуть ли не «кастовость» — вот я, мол, уже двадцать лет в этом храме, а ты — пять лет, а ты — вообще только что пришел, так что я тебе могу делать замечания, а ты мне — нет. Пресловутая «проблема бабушек». Очень часто именно женщины-прихожанки отталкивают людей от храма своим собственническим отношением к святыне. А когда это мужчины — это еще сильнее.
Раз уж идет разговор по душам, то могу сказать следующее. Очень трудно, немилосердно трудно чувствовать себя среди людей, которые едины с тобой в Господе, чужим; но это время проходит, неминуемо проходит, если потерпеть. Господь нас смиряет; я даже не знаю, где бы и в каком душевном состоянии я сейчас была, если бы в храме, в который я ходила в своей родном городе, меня приняли с распростертыми объятиями и сразу полюбили. Нет; наоборот, столько пришлось поплакать, столько переживать состояние некоей отверженности, когда тебя поздравляют со Святым Причастием и отворачиваются, что только это выучило хоть чуть-чуть меня, тогда новоначальную, смиряться и перестать воспринимать себя каждую минуту жизни как пуп земли. И уповать на Бога, и Ему молиться, а не своей репутации или своему положению. Не потому говорю, чтобы выдать себя за святую, а потому, что наверняка многие через это прошли.
Но это если есть особые обстоятельства. А контрпримеров более чем достаточно, увы — и страшнее всего один из них: одна моя знакомая отказалась (надеюсь, не навсегда) принять Святое Крещение, потому что когда она уже пришла в храм для совершения Таинства, ее сильно оскорбила одна местная старушка. Что-то такое сказала, что человек с тех пор все никак отойти не может, и теряет веру. Он пришел в храм, он пришел к Господу; а его оттуда прогнали — да, буквально прогнали.
Как правильно сказал о.Андрей Кураев, кто хоть когда-нибудь считал потери Церкви в этой непонятной и странной борьбе?
О да.
Так и есть, правда.
Это страшнее всего: ведь люди, приходящие в храм, читавшие до этого книги, как хорошо у христиан, видят в основном отчуждение и чуть ли не «кастовость» — вот я, мол, уже двадцать лет в этом храме, а ты — пять лет, а ты — вообще только что пришел, так что я тебе могу делать замечания, а ты мне — нет. Пресловутая «проблема бабушек». Очень часто именно женщины-прихожанки отталкивают людей от храма своим собственническим отношением к святыне. А когда это мужчины — это еще сильнее.
Раз уж идет разговор по душам, то могу сказать следующее. Очень трудно, немилосердно трудно чувствовать себя среди людей, которые едины с тобой в Господе, чужим; но это время проходит, неминуемо проходит, если потерпеть. Господь нас смиряет; я даже не знаю, где бы и в каком душевном состоянии я сейчас была, если бы в храме, в который я ходила в своей родном городе, меня приняли с распростертыми объятиями и сразу полюбили. Нет; наоборот, столько пришлось поплакать, столько переживать состояние некоей отверженности, когда тебя поздравляют со Святым Причастием и отворачиваются, что только это выучило хоть чуть-чуть меня, тогда новоначальную, смиряться и перестать воспринимать себя каждую минуту жизни как пуп земли. И уповать на Бога, и Ему молиться, а не своей репутации или своему положению. Не потому говорю, чтобы выдать себя за святую, а потому, что наверняка многие через это прошли.
Но это если есть особые обстоятельства. А контрпримеров более чем достаточно, увы — и страшнее всего один из них: одна моя знакомая отказалась (надеюсь, не навсегда) принять Святое Крещение, потому что когда она уже пришла в храм для совершения Таинства, ее сильно оскорбила одна местная старушка. Что-то такое сказала, что человек с тех пор все никак отойти не может, и теряет веру. Он пришел в храм, он пришел к Господу; а его оттуда прогнали — да, буквально прогнали.
Как правильно сказал о.Андрей Кураев, кто хоть когда-нибудь считал потери Церкви в этой непонятной и странной борьбе?
По-разному бывает. Разные бывают и столичные храмы. Один и тот же храм может быть в праздники и воскресенья набит, а в будни там тепло, и нет никого, кроме не только батюшки, матушки и пары ворчливых старушек, но и еще пяти-шести знакомых между собой людей.
По-разному бывает. Разные бывают и столичные храмы. Один и тот же храм может быть в праздники и воскресенья набит, а в будни там тепло, и нет никого, кроме не только батюшки, матушки и пары ворчливых старушек, но и еще пяти-шести знакомых между собой людей.
***Потому что мы не в Церкви — мы «в Церковь ходим»… то есть в домик такой.. с куполком…
Опять же, из телефонных будней.
У нас раньше церковь находилась в помещении квартиры на 1 этаже. Долго, с 1936 года. В 2002 переехали в просторный храм. Звонят люди: «А у вас теперь церковь настоящая? И купол есть?» Причем в интонации есть что-то такое, что, мол, если купола нет, то не приду.
Помнится, сочинил как-то один человек частушку, в шутку:
Ходят бабы без платков —
Видимо, гулящие.
Церковь без колоколов —
Знать, не настоящая.
А ведь многие так всерьез и думают…
Отец Александр, а все-таки — как же хорошо, что Вы обо всем этом говорите. Ведь так мало кто говорит. Иногда отчаиваешься: общение с единоверцами не просто холодные стены, а какое-то минное поле.
***Потому что мы не в Церкви — мы «в Церковь ходим»… то есть в домик такой.. с куполком…
Опять же, из телефонных будней.
У нас раньше церковь находилась в помещении квартиры на 1 этаже. Долго, с 1936 года. В 2002 переехали в просторный храм. Звонят люди: «А у вас теперь церковь настоящая? И купол есть?» Причем в интонации есть что-то такое, что, мол, если купола нет, то не приду.
Помнится, сочинил как-то один человек частушку, в шутку:
Ходят бабы без платков —
Видимо, гулящие.
Церковь без колоколов —
Знать, не настоящая.
А ведь многие так всерьез и думают…
Отец Александр, а все-таки — как же хорошо, что Вы обо всем этом говорите. Ведь так мало кто говорит. Иногда отчаиваешься: общение с единоверцами не просто холодные стены, а какое-то минное поле.
***Потому что мы не в Церкви — мы «в Церковь ходим»… то есть в домик такой.. с куполком…
Опять же, из телефонных будней.
У нас раньше церковь находилась в помещении квартиры на 1 этаже. Долго, с 1936 года. В 2002 переехали в просторный храм. Звонят люди: «А у вас теперь церковь настоящая? И купол есть?» Причем в интонации есть что-то такое, что, мол, если купола нет, то не приду.
Помнится, сочинил как-то один человек частушку, в шутку:
Ходят бабы без платков —
Видимо, гулящие.
Церковь без колоколов —
Знать, не настоящая.
А ведь многие так всерьез и думают…
Отец Александр, а все-таки — как же хорошо, что Вы обо всем этом говорите. Ведь так мало кто говорит. Иногда отчаиваешься: общение с единоверцами не просто холодные стены, а какое-то минное поле.
***Потому что мы не в Церкви — мы «в Церковь ходим»… то есть в домик такой.. с куполком…
Опять же, из телефонных будней.
У нас раньше церковь находилась в помещении квартиры на 1 этаже. Долго, с 1936 года. В 2002 переехали в просторный храм. Звонят люди: «А у вас теперь церковь настоящая? И купол есть?» Причем в интонации есть что-то такое, что, мол, если купола нет, то не приду.
Помнится, сочинил как-то один человек частушку, в шутку:
Ходят бабы без платков —
Видимо, гулящие.
Церковь без колоколов —
Знать, не настоящая.
А ведь многие так всерьез и думают…
Отец Александр, а все-таки — как же хорошо, что Вы обо всем этом говорите. Ведь так мало кто говорит. Иногда отчаиваешься: общение с единоверцами не просто холодные стены, а какое-то минное поле.
Везде есть прихожане и захожане… При этом как-то заметил: прихожане не выпячиваются… Незаметны, хотя на них вся приходскоя жизнь держится…
Несколько лет назад, участвуя на каком-то форуме в дискуссии с такими же, как я, новоначальными, на самые высокие богословские темы и попутно выясняя, кто же из нас или наших знакомых — «настоящий воцерковленный православный христианин», я услышал чье-то спокойное замечание, что «настоящих воцерковленных православных христиан» мы не видим, потому что им с нами неинтересно. Потому что они «угомонились и не ищут своих си»(с), а у нас еще шило в одном месте торчит, с доцерковной жизни, оно нас жжет, мы орем, бежим на форумы, кусаем друг друга, кусаем себя, «толчемся камением»(с) и никак не можем понять, отчего же это все так плохо, когда должно было бы быть так хорошо.
Честно говоря, мне от слова «воцерковленный» плохо становится (если только не имеется в виду внос/ввод в Алтарь мальчика после Крещения). Прям штамп-печать какой-то
Неинтересно — нет, просто они не лезут за острыми ощущениями во всякие дискуссии: ом Богообщения хватает… Но делают всё это тихо и прикровенно…
Да, затаскано. Но объективно-то оно означает именно то, о чем мы говорим и к чему, по-видимому, стремимся…
Да, затаскано. Но объективно-то оно означает именно то, о чем мы говорим и к чему, по-видимому, стремимся…
Честно говоря, мне от слова «воцерковленный» плохо становится (если только не имеется в виду внос/ввод в Алтарь мальчика после Крещения). Прям штамп-печать какой-то
Неинтересно — нет, просто они не лезут за острыми ощущениями во всякие дискуссии: ом Богообщения хватает… Но делают всё это тихо и прикровенно…
Несколько лет назад, участвуя на каком-то форуме в дискуссии с такими же, как я, новоначальными, на самые высокие богословские темы и попутно выясняя, кто же из нас или наших знакомых — «настоящий воцерковленный православный христианин», я услышал чье-то спокойное замечание, что «настоящих воцерковленных православных христиан» мы не видим, потому что им с нами неинтересно. Потому что они «угомонились и не ищут своих си»(с), а у нас еще шило в одном месте торчит, с доцерковной жизни, оно нас жжет, мы орем, бежим на форумы, кусаем друг друга, кусаем себя, «толчемся камением»(с) и никак не можем понять, отчего же это все так плохо, когда должно было бы быть так хорошо.
Приходская жизнь и Церковь это не одно и то же.
Согласен.
Можно жить на Луне, в пустыне — и быть в Церкви, а можно регулярно причащаться, в хоре петь и быть вне Её.
Те прихожане, кого я имею в виду — как раз «лунатики на Земле», то есть образец того, что можно и участвовать в приходской жизни, и при этом быть в Церкви.
Приходская жизнь и Церковь это не одно и то же.
Везде есть прихожане и захожане… При этом как-то заметил: прихожане не выпячиваются… Незаметны, хотя на них вся приходскоя жизнь держится…
Везде есть прихожане и захожане… При этом как-то заметил: прихожане не выпячиваются… Незаметны, хотя на них вся приходскоя жизнь держится…
Везде есть прихожане и захожане… При этом как-то заметил: прихожане не выпячиваются… Незаметны, хотя на них вся приходскоя жизнь держится…
Несколько лет назад, участвуя на каком-то форуме в дискуссии с такими же, как я, новоначальными, на самые высокие богословские темы и попутно выясняя, кто же из нас или наших знакомых — «настоящий воцерковленный православный христианин», я услышал чье-то спокойное замечание, что «настоящих воцерковленных православных христиан» мы не видим, потому что им с нами неинтересно. Потому что они «угомонились и не ищут своих си»(с), а у нас еще шило в одном месте торчит, с доцерковной жизни, оно нас жжет, мы орем, бежим на форумы, кусаем друг друга, кусаем себя, «толчемся камением»(с) и никак не можем понять, отчего же это все так плохо, когда должно было бы быть так хорошо.
Несколько лет назад, участвуя на каком-то форуме в дискуссии с такими же, как я, новоначальными, на самые высокие богословские темы и попутно выясняя, кто же из нас или наших знакомых — «настоящий воцерковленный православный христианин», я услышал чье-то спокойное замечание, что «настоящих воцерковленных православных христиан» мы не видим, потому что им с нами неинтересно. Потому что они «угомонились и не ищут своих си»(с), а у нас еще шило в одном месте торчит, с доцерковной жизни, оно нас жжет, мы орем, бежим на форумы, кусаем друг друга, кусаем себя, «толчемся камением»(с) и никак не можем понять, отчего же это все так плохо, когда должно было бы быть так хорошо.
>>> А мы тоже объеденимся..вот! В борьбе!… Или уйти куда-нибудь, собраться своим кружком..
«»»
Вошли в церковь. Везде стульчики, табуреточки. Прихожане стоят
цепочкой, держась за руки… Все, как один, крестятся и кланяются, также
разом и опускаются на сидячие места. Все четко, дисциплинированно. Все
свои. Нас сразу отметили как чужаков и спросили:
— Вы откуда такие? к кому?
Анна говорит:
— Мы к отцу Петру Лаврищеву. По важному делу. Чрезвычайной важности.
— А, — сказали, — раз по важному, тогда оставайтесь. А то мы
проявляем бдительность, потому что мы здесь во вражеском стане. Кругом
враги.
— Да уж, — вздохнула Анна, — много развелось воинствующих атеистов…
А ей говорят:
— Да нет, атеисты — пусть себе будут, они нас не трогают, а наш
противник — это твердолобое косное тупое Православие. Все ходят строем
и в ногу. А у нас не так. У нас — личности. У нас — реформы. Дух
дышит, где хочет. А не там, где церковное начальство приказывает. За это
нас гонят. И мы не всех сюда пускаем. Могут быть провокации…
— Мы не такие, — с достоинством ответила Анна, поправляя шляпку.
«»»
http://magazines.russ.ru/znamia/2003/5/nik.html
В этой породии есть резон:) Потом что я знаю, на кого она. И даже их знаю и в некотором смысле дружу. Хотя и критикую, бывает. Но все же, как оффтопик, отмечу, что она не совсем справедливая:) За руки там все же не держаться и по команде не садяться. Это не все так явственно, что ли…
Я тоже знаю :-). Один из самых дружественных мне интернет-собеседников как раз оттуда вышел, так что я наслышан, и за многое их уважаю (а c остальным пусть сами разбираются). Но согласитесь, что все дороги ведут _туда_, в состояние, которое вы описываете, если не принять некоторых мер предосторожности? 😉
В этой породии есть резон:) Потом что я знаю, на кого она. И даже их знаю и в некотором смысле дружу. Хотя и критикую, бывает. Но все же, как оффтопик, отмечу, что она не совсем справедливая:) За руки там все же не держаться и по команде не садяться. Это не все так явственно, что ли…
>>> А мы тоже объеденимся..вот! В борьбе!… Или уйти куда-нибудь, собраться своим кружком..
«»»
Вошли в церковь. Везде стульчики, табуреточки. Прихожане стоят
цепочкой, держась за руки… Все, как один, крестятся и кланяются, также
разом и опускаются на сидячие места. Все четко, дисциплинированно. Все
свои. Нас сразу отметили как чужаков и спросили:
— Вы откуда такие? к кому?
Анна говорит:
— Мы к отцу Петру Лаврищеву. По важному делу. Чрезвычайной важности.
— А, — сказали, — раз по важному, тогда оставайтесь. А то мы
проявляем бдительность, потому что мы здесь во вражеском стане. Кругом
враги.
— Да уж, — вздохнула Анна, — много развелось воинствующих атеистов…
А ей говорят:
— Да нет, атеисты — пусть себе будут, они нас не трогают, а наш
противник — это твердолобое косное тупое Православие. Все ходят строем
и в ногу. А у нас не так. У нас — личности. У нас — реформы. Дух
дышит, где хочет. А не там, где церковное начальство приказывает. За это
нас гонят. И мы не всех сюда пускаем. Могут быть провокации…
— Мы не такие, — с достоинством ответила Анна, поправляя шляпку.
«»»
http://magazines.russ.ru/znamia/2003/5/nik.html
>>> А мы тоже объеденимся..вот! В борьбе!… Или уйти куда-нибудь, собраться своим кружком..
«»»
Вошли в церковь. Везде стульчики, табуреточки. Прихожане стоят
цепочкой, держась за руки… Все, как один, крестятся и кланяются, также
разом и опускаются на сидячие места. Все четко, дисциплинированно. Все
свои. Нас сразу отметили как чужаков и спросили:
— Вы откуда такие? к кому?
Анна говорит:
— Мы к отцу Петру Лаврищеву. По важному делу. Чрезвычайной важности.
— А, — сказали, — раз по важному, тогда оставайтесь. А то мы
проявляем бдительность, потому что мы здесь во вражеском стане. Кругом
враги.
— Да уж, — вздохнула Анна, — много развелось воинствующих атеистов…
А ей говорят:
— Да нет, атеисты — пусть себе будут, они нас не трогают, а наш
противник — это твердолобое косное тупое Православие. Все ходят строем
и в ногу. А у нас не так. У нас — личности. У нас — реформы. Дух
дышит, где хочет. А не там, где церковное начальство приказывает. За это
нас гонят. И мы не всех сюда пускаем. Могут быть провокации…
— Мы не такие, — с достоинством ответила Анна, поправляя шляпку.
«»»
http://magazines.russ.ru/znamia/2003/5/nik.html
>>> А мы тоже объеденимся..вот! В борьбе!… Или уйти куда-нибудь, собраться своим кружком..
«»»
Вошли в церковь. Везде стульчики, табуреточки. Прихожане стоят
цепочкой, держась за руки… Все, как один, крестятся и кланяются, также
разом и опускаются на сидячие места. Все четко, дисциплинированно. Все
свои. Нас сразу отметили как чужаков и спросили:
— Вы откуда такие? к кому?
Анна говорит:
— Мы к отцу Петру Лаврищеву. По важному делу. Чрезвычайной важности.
— А, — сказали, — раз по важному, тогда оставайтесь. А то мы
проявляем бдительность, потому что мы здесь во вражеском стане. Кругом
враги.
— Да уж, — вздохнула Анна, — много развелось воинствующих атеистов…
А ей говорят:
— Да нет, атеисты — пусть себе будут, они нас не трогают, а наш
противник — это твердолобое косное тупое Православие. Все ходят строем
и в ногу. А у нас не так. У нас — личности. У нас — реформы. Дух
дышит, где хочет. А не там, где церковное начальство приказывает. За это
нас гонят. И мы не всех сюда пускаем. Могут быть провокации…
— Мы не такие, — с достоинством ответила Анна, поправляя шляпку.
«»»
http://magazines.russ.ru/znamia/2003/5/nik.html
Честно говоря, мне от слова «воцерковленный» плохо становится (если только не имеется в виду внос/ввод в Алтарь мальчика после Крещения). Прям штамп-печать какой-то
Неинтересно — нет, просто они не лезут за острыми ощущениями во всякие дискуссии: ом Богообщения хватает… Но делают всё это тихо и прикровенно…
Честно говоря, мне от слова «воцерковленный» плохо становится (если только не имеется в виду внос/ввод в Алтарь мальчика после Крещения). Прям штамп-печать какой-то
Неинтересно — нет, просто они не лезут за острыми ощущениями во всякие дискуссии: ом Богообщения хватает… Но делают всё это тихо и прикровенно…
Да, затаскано. Но объективно-то оно означает именно то, о чем мы говорим и к чему, по-видимому, стремимся…
Да, затаскано. Но объективно-то оно означает именно то, о чем мы говорим и к чему, по-видимому, стремимся…
Я среди своих верующих друзей не знаю тех, кого бы именно церковь объединила. Все те, кто любят, дружат друг с другом познакомились как-то помимо храма, до воцерковения или несмотря на… А церковь может быть что-то привнесла в общение, в единство, но оно точно было уже до.
Ну, я со своей женой познакомился именно в Церкви.
Ну, я со своей женой познакомился именно в Церкви.
Я среди своих верующих друзей не знаю тех, кого бы именно церковь объединила. Все те, кто любят, дружат друг с другом познакомились как-то помимо храма, до воцерковения или несмотря на… А церковь может быть что-то привнесла в общение, в единство, но оно точно было уже до.
Я среди своих верующих друзей не знаю тех, кого бы именно церковь объединила. Все те, кто любят, дружат друг с другом познакомились как-то помимо храма, до воцерковения или несмотря на… А церковь может быть что-то привнесла в общение, в единство, но оно точно было уже до.
Я среди своих верующих друзей не знаю тех, кого бы именно церковь объединила. Все те, кто любят, дружат друг с другом познакомились как-то помимо храма, до воцерковения или несмотря на… А церковь может быть что-то привнесла в общение, в единство, но оно точно было уже до.
Знаете, есть немало людей, которые очень хотели бы хоть что-то изменить,
да не знают как. Даже доброе слово сказать — это тоже надо уметь.
А научиться очень часто — не у кого.
Неужели Вы думаете, что это делается так — захотели и стали хорошими… Нет, Церковь это Таинство. И здесь что-то не ладно в глубине, в самих основах.
Неужели Вы думаете, что это делается так — захотели и стали хорошими… Нет, Церковь это Таинство. И здесь что-то не ладно в глубине, в самих основах.
Знаете, есть немало людей, которые очень хотели бы хоть что-то изменить,
да не знают как. Даже доброе слово сказать — это тоже надо уметь.
А научиться очень часто — не у кого.
Знаете, есть немало людей, которые очень хотели бы хоть что-то изменить,
да не знают как. Даже доброе слово сказать — это тоже надо уметь.
А научиться очень часто — не у кого.
Знаете, есть немало людей, которые очень хотели бы хоть что-то изменить,
да не знают как. Даже доброе слово сказать — это тоже надо уметь.
А научиться очень часто — не у кого.
отец Александр,
от ваших слов хочеться плакать.
А я этого и добиваюсь.
А я этого и добиваюсь.
отец Александр,
от ваших слов хочеться плакать.
отец Александр,
от ваших слов хочеться плакать.
отец Александр,
от ваших слов хочеться плакать.
Ну, я со своей женой познакомился именно в Церкви.
Ну, я со своей женой познакомился именно в Церкви.
ссылка на защищенную запись в начале поста…
Исправлено.
Исправлено.
ссылка на защищенную запись в начале поста…
ссылка на защищенную запись в начале поста…
ссылка на защищенную запись в начале поста…
Re: О да.
Ну, раз разговор по душам, скажу и я — в церкви я уже почти 30 лет. Смирялся и иногда казалось, как и Вам, что преодолено. Но … я чувствуюсейчас одиночество, как никогда. В начале, по-моему, даже и близко такого не было:)
Re: О да.
Ну, раз разговор по душам, скажу и я — в церкви я уже почти 30 лет. Смирялся и иногда казалось, как и Вам, что преодолено. Но … я чувствуюсейчас одиночество, как никогда. В начале, по-моему, даже и близко такого не было:)
Памятаю. Але, як шмат што, гэта вельмі прыгожа.. але тым больш фантом..
Памятаю. Але, як шмат што, гэта вельмі прыгожа.. але тым больш фантом..
Так я же про это и говорю. Чтомы понимаеи — в Церкви не может быть одиночества. Но забываем, что легко истинное общение в Боге подменить бытовым и думать, что все ОК, все «церковно». А Евхаристия по смыслу общение и не только с Богом, но в Боге всей Церковью.
Так я же про это и говорю. Чтомы понимаеи — в Церкви не может быть одиночества. Но забываем, что легко истинное общение в Боге подменить бытовым и думать, что все ОК, все «церковно». А Евхаристия по смыслу общение и не только с Богом, но в Боге всей Церковью.
Да ведь речь идёт о другом одиночестве!
Сначала нужно договориться, что понимать под этим словом.
Если тут речь, (как мне кажется), о духовном, о преодолении одиночества за счёт ощущения Божия присутствия, то причём тут «кружки»? А вот когда вырастешь духовно настолько, чтобы не осуждать и одновременно быть достаточно прозорливым, то вот тогда и людей больше любить начинаешь…
А иначе всё сектанские настроения или, в лучшем случае, психотерапия
Вы очень заблуждаетесь.
Если Вам не трудно, то мне было бы интересно услышать более развёрнутый ответ
Просто трудно вот так в коментах изложить учение о Церкви.
Суть же в том, что Церковь это зерно Царства Божьего, а Царство Божие призвано упразднить падшее состояние мира, где господствует отчуждение. И это делаетсЯ не этапами (сначала с Богом, потом с людьми), а одновремено, ибо это взаимоподерживающие вещи. Сказано, что любить ближнего это заповедь равная с заповедью любить Бога, а не вторая. В любви между людбми и виден Бог. Поэтому апоситол Павел и говорит, что без любви все ничто.
А знаете, я это ввиду и имела. Все мы знаем как Церковь учит, а вот с практическим применением и даже толкованием сложности возникают.
Вот вопрос — с чего начать? Начать с всего одновременно :-)?
Как Вы далее написали, лучше начинать с молитвы. То есть несмотря на то, что заповеди взаимоподдерживающи и равноправны, для практических целей дучше начинать с себя, со своего чувства одиночества и богооставленности и, быть может, молиться за близких.
Быть может и так. Ведь я не пророк, верных путей не знаю и задаю вопросы в первую очередь себе.
Просто трудно вот так в коментах изложить учение о Церкви.
Суть же в том, что Церковь это зерно Царства Божьего, а Царство Божие призвано упразднить падшее состояние мира, где господствует отчуждение. И это делаетсЯ не этапами (сначала с Богом, потом с людьми), а одновремено, ибо это взаимоподерживающие вещи. Сказано, что любить ближнего это заповедь равная с заповедью любить Бога, а не вторая. В любви между людбми и виден Бог. Поэтому апоситол Павел и говорит, что без любви все ничто.
Если Вам не трудно, то мне было бы интересно услышать более развёрнутый ответ
Вы очень заблуждаетесь.
Да ведь речь идёт о другом одиночестве!
Сначала нужно договориться, что понимать под этим словом.
Если тут речь, (как мне кажется), о духовном, о преодолении одиночества за счёт ощущения Божия присутствия, то причём тут «кружки»? А вот когда вырастешь духовно настолько, чтобы не осуждать и одновременно быть достаточно прозорливым, то вот тогда и людей больше любить начинаешь…
А иначе всё сектанские настроения или, в лучшем случае, психотерапия
Да ведь речь идёт о другом одиночестве!
Сначала нужно договориться, что понимать под этим словом.
Если тут речь, (как мне кажется), о духовном, о преодолении одиночества за счёт ощущения Божия присутствия, то причём тут «кружки»? А вот когда вырастешь духовно настолько, чтобы не осуждать и одновременно быть достаточно прозорливым, то вот тогда и людей больше любить начинаешь…
А иначе всё сектанские настроения или, в лучшем случае, психотерапия
Да ведь речь идёт о другом одиночестве!
Сначала нужно договориться, что понимать под этим словом.
Если тут речь, (как мне кажется), о духовном, о преодолении одиночества за счёт ощущения Божия присутствия, то причём тут «кружки»? А вот когда вырастешь духовно настолько, чтобы не осуждать и одновременно быть достаточно прозорливым, то вот тогда и людей больше любить начинаешь…
А иначе всё сектанские настроения или, в лучшем случае, психотерапия
Не комок леденцов, но одиночества не должно быть в Церкви. Она для этого существует. Ведь все мы жаждем Царства Небесного. А Царство это тоже общество. Нельзя любить Бога каждому по-отдельности. Иначе только один вывод — мы и Бога не любим.
Не комок леденцов, но одиночества не должно быть в Церкви. Она для этого существует. Ведь все мы жаждем Царства Небесного. А Царство это тоже общество. Нельзя любить Бога каждому по-отдельности. Иначе только один вывод — мы и Бога не любим.
Оригинальный способ достичь желаемого преодоления одиночества — остаться одному. Такое может придумать только церковный человек!
Оригинальный способ достичь желаемого преодоления одиночества — остаться одному. Такое может придумать только церковный человек!
Приходская жизнь и Церковь это не одно и то же.
Приходская жизнь и Церковь это не одно и то же.
В этой породии есть резон:) Потом что я знаю, на кого она. И даже их знаю и в некотором смысле дружу. Хотя и критикую, бывает. Но все же, как оффтопик, отмечу, что она не совсем справедливая:) За руки там все же не держаться и по команде не садяться. Это не все так явственно, что ли…
В этой породии есть резон:) Потом что я знаю, на кого она. И даже их знаю и в некотором смысле дружу. Хотя и критикую, бывает. Но все же, как оффтопик, отмечу, что она не совсем справедливая:) За руки там все же не держаться и по команде не садяться. Это не все так явственно, что ли…
Конечно,это всем нам знакомые счастливые моменты.Я стараюсь как можно чаще приезжать в любимый столичный храм,где любимый батюшка и несколько самых близких друзей.(Правда,получается все реже и реже).
Но я ведь совсем не об этом…Может,конечно,самых близких людей и не должно быть много?Нам же хочется,чтобы все были братьями-сестрами.В глубине души мы хотим,чтобы нас любили все.Просто так,ни за что-нибудь,а только лишь за то,что мы есть.А любить-то нас,понятно,не за что.Бесконечно прощать нас и покрывать все наши безобразия своей любовью,конечно же могут только те самые близкие друзья.Дружба ведь и складывается из множества мальеньких подвигов веры и любви.
Конечно,это всем нам знакомые счастливые моменты.Я стараюсь как можно чаще приезжать в любимый столичный храм,где любимый батюшка и несколько самых близких друзей.(Правда,получается все реже и реже).
Но я ведь совсем не об этом…Может,конечно,самых близких людей и не должно быть много?Нам же хочется,чтобы все были братьями-сестрами.В глубине души мы хотим,чтобы нас любили все.Просто так,ни за что-нибудь,а только лишь за то,что мы есть.А любить-то нас,понятно,не за что.Бесконечно прощать нас и покрывать все наши безобразия своей любовью,конечно же могут только те самые близкие друзья.Дружба ведь и складывается из множества мальеньких подвигов веры и любви.
Неужели Вы думаете, что это делается так — захотели и стали хорошими… Нет, Церковь это Таинство. И здесь что-то не ладно в глубине, в самих основах.
Неужели Вы думаете, что это делается так — захотели и стали хорошими… Нет, Церковь это Таинство. И здесь что-то не ладно в глубине, в самих основах.
А я этого и добиваюсь.
А я этого и добиваюсь.
Исправлено.
Исправлено.
Вы очень заблуждаетесь.
Вы очень заблуждаетесь.
Если Вам не трудно, то мне было бы интересно услышать более развёрнутый ответ
Если Вам не трудно, то мне было бы интересно услышать более развёрнутый ответ
Просто трудно вот так в коментах изложить учение о Церкви.
Суть же в том, что Церковь это зерно Царства Божьего, а Царство Божие призвано упразднить падшее состояние мира, где господствует отчуждение. И это делаетсЯ не этапами (сначала с Богом, потом с людьми), а одновремено, ибо это взаимоподерживающие вещи. Сказано, что любить ближнего это заповедь равная с заповедью любить Бога, а не вторая. В любви между людбми и виден Бог. Поэтому апоситол Павел и говорит, что без любви все ничто.
Просто трудно вот так в коментах изложить учение о Церкви.
Суть же в том, что Церковь это зерно Царства Божьего, а Царство Божие призвано упразднить падшее состояние мира, где господствует отчуждение. И это делаетсЯ не этапами (сначала с Богом, потом с людьми), а одновремено, ибо это взаимоподерживающие вещи. Сказано, что любить ближнего это заповедь равная с заповедью любить Бога, а не вторая. В любви между людбми и виден Бог. Поэтому апоситол Павел и говорит, что без любви все ничто.
Трудно любить большую толпу хорошо знакомых людей,скажем прихожан одного храма.И от невозможности этого рождается тяжелое чувство опустошености,для преодоления которого иногда лучше уж уединиться где-то,вглядеться внимательно в двух-трех человек которые рядом с тобой и полюбить их всем сердцем.Ведь порой,чтобы возродить в себе любовь ко многим нужно начать все сначала,привести свои мысли и чувства в порядок,а для того нужно уединение.Не знаю,я в своей жизни не раз переживала тяжелейшие духовные кризисы.И ими приходится переболевать,как гриппом с высокой температурой.В таком больном и разбитом состоянии как-то меньше всего хочется бурно общаться с большим количеством людей.Может быть это знакомо не всем.
Я думаю,что проблема одиночества в том,что в нас оскудевает любовь и к людям и к Богу в первую очередь.
Ну что же делать,если так бывает?Надо же как-то это преодолевать.
Трудно любить большую толпу хорошо знакомых людей,скажем прихожан одного храма.И от невозможности этого рождается тяжелое чувство опустошености,для преодоления которого иногда лучше уж уединиться где-то,вглядеться внимательно в двух-трех человек которые рядом с тобой и полюбить их всем сердцем.Ведь порой,чтобы возродить в себе любовь ко многим нужно начать все сначала,привести свои мысли и чувства в порядок,а для того нужно уединение.Не знаю,я в своей жизни не раз переживала тяжелейшие духовные кризисы.И ими приходится переболевать,как гриппом с высокой температурой.В таком больном и разбитом состоянии как-то меньше всего хочется бурно общаться с большим количеством людей.Может быть это знакомо не всем.
Я думаю,что проблема одиночества в том,что в нас оскудевает любовь и к людям и к Богу в первую очередь.
Ну что же делать,если так бывает?Надо же как-то это преодолевать.
Благословите,
Все возвращаюсь и возваращаюсь к вашим размышлениям.
Батюшка, мы не по отдельности Господа нашего любим, а вместе. Сколько сил приходит утром, когда я по дороге на работу слышу звон колоколов нашей Церкви, знаю там отец Николай молится, по всему миру молятся другие батюшки и малочисленные прихожане в будний день, а с ними и я.
не рвите душу, пожалуйста.
Благословите,
Все возвращаюсь и возваращаюсь к вашим размышлениям.
Батюшка, мы не по отдельности Господа нашего любим, а вместе. Сколько сил приходит утром, когда я по дороге на работу слышу звон колоколов нашей Церкви, знаю там отец Николай молится, по всему миру молятся другие батюшки и малочисленные прихожане в будний день, а с ними и я.
не рвите душу, пожалуйста.
У нас (в Варшаве) приход. Вообще в Польше — приходы. Все друг друга знают, часто с детства. Совершенно иначе ощущается причастие — как именно вечеря любви друг другу и через это ко всему миру. То же самое в старых эмигрантских приходах на западе. Входишь в церковь именно отчасти и как в дом, как в семью, где тебе рады, но без навязчивости. Где тебя ждут. Это одно из самых хороших ощущений. Т.е. одиночество остается, но не печальное, а хорошее, нужное одиночество. Среди своих.
Хорошо подмечено
У нас (в Варшаве) приход. Вообще в Польше — приходы. Все друг друга знают, часто с детства. Совершенно иначе ощущается причастие — как именно вечеря любви друг другу и через это ко всему миру. То же самое в старых эмигрантских приходах на западе. Входишь в церковь именно отчасти и как в дом, как в семью, где тебе рады, но без навязчивости. Где тебя ждут. Это одно из самых хороших ощущений. Т.е. одиночество остается, но не печальное, а хорошее, нужное одиночество. Среди своих.
У нас (в Варшаве) приход. Вообще в Польше — приходы. Все друг друга знают, часто с детства. Совершенно иначе ощущается причастие — как именно вечеря любви друг другу и через это ко всему миру. То же самое в старых эмигрантских приходах на западе. Входишь в церковь именно отчасти и как в дом, как в семью, где тебе рады, но без навязчивости. Где тебя ждут. Это одно из самых хороших ощущений. Т.е. одиночество остается, но не печальное, а хорошее, нужное одиночество. Среди своих.
У нас (в Варшаве) приход. Вообще в Польше — приходы. Все друг друга знают, часто с детства. Совершенно иначе ощущается причастие — как именно вечеря любви друг другу и через это ко всему миру. То же самое в старых эмигрантских приходах на западе. Входишь в церковь именно отчасти и как в дом, как в семью, где тебе рады, но без навязчивости. Где тебя ждут. Это одно из самых хороших ощущений. Т.е. одиночество остается, но не печальное, а хорошее, нужное одиночество. Среди своих.
спасибо, Батюшка. Как-то Вы удивительно всё вовремя пишете.
спасибо, Батюшка. Как-то Вы удивительно всё вовремя пишете.
спасибо, Батюшка. Как-то Вы удивительно всё вовремя пишете.
спасибо, Батюшка. Как-то Вы удивительно всё вовремя пишете.
Сейчас позвонил нашей храмовой уборщице, Нине Петровне. После праздника старушка слегла — перенапряглась, и вот — сосудистый криз. Лежит, не ест, не пьёт, ни молится… Но минут 20 говорила, и ещё б могла — через силу, с трудом… А что делать — если появился шанс немного побороть одиночество, чуть-чуть пообщаться? Всё время в церкви, и всё время одна…
Помолимся и мы о ней.
Сейчас позвонил нашей храмовой уборщице, Нине Петровне. После праздника старушка слегла — перенапряглась, и вот — сосудистый криз. Лежит, не ест, не пьёт, ни молится… Но минут 20 говорила, и ещё б могла — через силу, с трудом… А что делать — если появился шанс немного побороть одиночество, чуть-чуть пообщаться? Всё время в церкви, и всё время одна…
А знаете, я это ввиду и имела. Все мы знаем как Церковь учит, а вот с практическим применением и даже толкованием сложности возникают.
Вот вопрос — с чего начать? Начать с всего одновременно :-)?
Как Вы далее написали, лучше начинать с молитвы. То есть несмотря на то, что заповеди взаимоподдерживающи и равноправны, для практических целей дучше начинать с себя, со своего чувства одиночества и богооставленности и, быть может, молиться за близких.
Помолимся и мы о ней.
Я не думаю, что дело в бурном общении.
Бурное общение как раз здорово мешает и оно не показатель не-одиночества.
Моя подруга потеряла маму. Внезапно. И в том приходе, куда она ходила, она нашла очень хорошее к себе отношение, и общение, но не нашла сосредоточенного человеческого присутствия рядом. Ушла в другую общину, где ее согрели. Этим и отличается общение от тусовки.
Ведь если человеку плохо, и он хочет, «чтобы от меня все отстали» — это вполне законное желание. Ведь утешение часто сводится к «давай, выкарабкивайся!» — а это бывает не всегда возможно, и чувствуешь себя плохим от того, что и выкарабкиваться не выходит, и другим настроение портишь своей грустной миной, и, соответственно, виноват. А когда тебя просто принимают таким, какой ты есть — молчат рядом, когда у тебя нет сил общаться, но не оставляют одного — это и есть преодоление одиночества.
Мне кажется, что надо еще договориться о терминах. Уединенность не путать с одиночеством. Можно находиться во внутреннем уединении, если рядом с тобой люди тоже находятся в уединении. Как говорил владыка Антоний Сурожский, тогда происходит встреча на общей для этих людей глубине. А одиночество — это оставленность. Оно может быть и в толпе. И среди самого бурного общения.
Одиночество — страшно беспомощностью и пустотой. Уединенность — плодотворна.
Итак, все ли, кто любит одиночество, на самом деле его любят? Или все-таки имеют в виду благодатную и необходимую для роста живую уединенность?
«Оставьте меня одного в комнате, но чтобы за стенкой кто-то был.» :))
Верно,верно,когда и поймут и не оставят и где-то чутко промолчат…ну что сказать — это счастье быть согретым таким теплом.Я ведь только лишь о том,что с людьми,которые так понимают, удается видеться очень редко,а хотелось бы каждый день. И никогда бы с ними не расставаться.
А общаться мне приходится очень бурно.Хочешь — не хочешь.Это не от меня зависит.Иногда это так тяготит!Целый день говоришь говоришь с разными людьми,даже голос садится.И чем больше говоришь,тем явственнее чувство,что истошно орешь в пустыне!
Понимаю. Больше, чем Вы можете представить.
Ну!Когда тебя за целый день хоть один человек поймет — это…это невозможно переоценить!Выходит все не так уж и безнадежно.Как иногда важно бывает вовремя поговорить с хорошим человеком.Ну будем считать,что на сегодня мы одиночество немножко преодолели,с чем нас и поздравляю!
Что Вы, совсем не безнадежно.
Я всегда рядом. Пишите, если буду нужна.
И спасибо Вам. Важно не только понимать, но и четко формулировать, без этого не поймешь. Тем более, что в сети возможность понимания снижается за счет отутствия интонации.
Ученая шутка: «В речи 70% информации черпается из интонации, 20 — из жестикуляции и 7 — из мимики. Остальные 3 — из слов.»
Не знаю, что ответить вам, кроме того, что…
Все это значит, что мы, по всей видимости, большего и не заслуживаем 8((.
[b]
Человек учиться закрываться, изображая открытость… приобретает навык лицемерия перед самим собой, боясь рямых вопросов и прямых ответов, не чьих-то, а своих вопросов и ответов… [/b]
Прямо про меня :0((
Ни от кого не скрываю, что православная, но поговорить не с кем. «Обучать» никого не могу, т.к. нет у меня ни права, ни знаний, ни (если честно) желания- храмы работают ежедневно, книжки продаются, священники имеются, кому интересно узнают. Так не интересно же. Проще Юлю доставать всякими вопросами- предложениями, типа:
— надо ему пойти в Церковь и свечку поставить за свою жизнь
— надо в кабинете держать церковную свечку и зажигать ее после посещения таких людей, очищать воздух.
И смотрят так, чего я скажу, поддержу ведь . На последнее я сказала, что нечего у меня тут фигней ганиматься, не поняли :0(
[b]
Человек учиться закрываться, изображая открытость… приобретает навык лицемерия перед самим собой, боясь рямых вопросов и прямых ответов, не чьих-то, а своих вопросов и ответов… [/b]
Прямо про меня :0((
Ни от кого не скрываю, что православная, но поговорить не с кем. «Обучать» никого не могу, т.к. нет у меня ни права, ни знаний, ни (если честно) желания- храмы работают ежедневно, книжки продаются, священники имеются, кому интересно узнают. Так не интересно же. Проще Юлю доставать всякими вопросами- предложениями, типа:
— надо ему пойти в Церковь и свечку поставить за свою жизнь
— надо в кабинете держать церковную свечку и зажигать ее после посещения таких людей, очищать воздух.
И смотрят так, чего я скажу, поддержу ведь . На последнее я сказала, что нечего у меня тут фигней ганиматься, не поняли :0(
Согласен.
Можно жить на Луне, в пустыне — и быть в Церкви, а можно регулярно причащаться, в хоре петь и быть вне Её.
Те прихожане, кого я имею в виду — как раз «лунатики на Земле», то есть образец того, что можно и участвовать в приходской жизни, и при этом быть в Церкви.
Хорошо подмечено
Быть может и так. Ведь я не пророк, верных путей не знаю и задаю вопросы в первую очередь себе.
О, нет! Ни в коей мере уединеность не имеет ничего общего с одиночеством!
Я тоже знаю :-). Один из самых дружественных мне интернет-собеседников как раз оттуда вышел, так что я наслышан, и за многое их уважаю (а c остальным пусть сами разбираются). Но согласитесь, что все дороги ведут _туда_, в состояние, которое вы описываете, если не принять некоторых мер предосторожности? 😉